М.С. Пек - НЕХОЖЕНЫЕ ТРОПЫ
Рекомендуем
Рекомендуем

М.С. Пек - НЕХОЖЕНЫЕ ТРОПЫ

20.10.2005

Проблема духовного роста индивидуального человека. Психология, обществоведение и богословие.

satananda написал "

М.С. Пек - НЕХОЖЕНЫЕ ТРОПЫ


ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА И РЕДАКТОРА РУССКОГО ИЗДАНИЯ

Эта живо и даже занимательно написанная книга интересна во многих отношениях. Ее автор, известный американский психиатр и психотерапевт, поднимает актуальнейшую проблему современности - проблему духовного роста индивидуального человека в свете эволюции человека как биологической особи и решает ее на стыке между психологией, обществоведением и богословием, причем, не только балансируя между этими науками, но и смело, вторгаясь в "сопредельные территории".
Представляя эту книгу на суд российского читателя, хотелось бы хотя бы вскользь упомянуть о главных направлениях в развитии психологии в США - культурном и научном фоне, на котором появились в конце 70-х годов труды М. Скотта Пека. Еще поколение назад западная психология переживала период реакции на господствовавшие ранее идеалистические взгляды, пытавшиеся сводить сложнейшие формы психической деятельности человека к относительно элементарным стереотипам. В свое время эта тенденция привела к рождению гештальт-психологии, которая поставила во главу угла законы целостного восприятия, но рассматривала его как простое отражение внешней среды, сводя таким образом к элементарным законам структурного восприятия сложные вопросы активного внимания, творческого мышления и духовного становления личности. Сходную с этим позицию занял и бихевиоризм - американский вариант поведенческой психологии. Отказавшись от изучения физиологических основ формирования условных рефлексов, бихевиорисгы ограничили свои интересы описанием основных особенностей возникновения навыков, механизм выработки которых они сводили к "подкреплению" и "повторению". Не случайно М. Скотт Пек уже в предисловии к книге отмежевывается от этих долгое время господствовавших в западной психологической науке направлений. Он также заявляет, что не считает себя последовательным сторонником ни Фрейда, ни Юнга, ни Адлера. "Я не верю, что на сложные вопросы психики существует единственный и простой ответ", - говорит он. Главные авторитеты, на которые он ориентируется, формулируя свои оригинальные концепции ответственности, любви, человеческих и религиозных ценностей, - это его здравый смысл, непосредственные наблюдения психиатра-практика и логика ученого. В качестве философских источников теорий М. Скотта Пека можно указать на гуманистические традиции Американского Просвещения, которые он развивает, идя "нехожеными тропами" духовного роста человека.
Характерно для М. Скотта Пека и типично просветительское смешение этических и эстетических (а заодно и теологических и социальных) категорий, на которые, конечно же, тоже нельзя не обратить внимание. Зло. считали просветители, происходит из ограниченности человеческой природы, а не является ее изначальным свойством. Эта точка зрения разделялась практически всеми деистами XVIII века, и восходит она к лейбницевскому представлению о мире, основанному на "предустановленной гармонии" (harmonia praesta - bilita), предопределенной Богом. Все противоречащие этой теории факты объясняются ограниченностью человеческой природы. Разные просветители усматривали этот корень зла в разных явлениях. М. Скотт Пек видит его в человеческой лени, в этом, по его мнению, главном тормозе на путях человеческой эволюции. Его книга "Нехоженые троны", в которой он демонстративно не делает различия как между интеллектуальным и духовным ростом, так и между "здоровой" и "ущербной" психикой, - это страстная речь во славу деятельного начала человеческого разума, в котором он видит основу прогресса человечества как биологической особи.

Концепция человеческой деятельности, развитая в книгах М. Скотта Пека, перекликается с идеями современной лингвистической прагматики, согласно которой существуют два типа представления о жизни: циклическое, не имеющее начала и конца, в рамках которого действия человека есть лишь бесконечные повторения того, что делалось всегда, и линейное, предполагающее начало в виде мотивации и конец в виде цели. Реализуя поставленную цель, человек совершает то, что могло бы не произойти, не пожелай он этого. Циклические же действия совершаются потому, что просто не могли не случиться, даже если бы субъект действия не ставил себе целью совершить их. Подчеркивание как детерминированности действия волей деятеля, так и неизбежности, ртуальности совершаемого им действия поднимает его в ранг "события". Идея определения поведения людей внешними по отношению к человеку силами (боги, общество, семья, судьба и т.д.) имеет большой художественный потенциал. Тема Судьбы (Фатума, Фортуны, Дестино и т.д.) может решаться в трагедийном и в комедийном ключе. Господствующая в комедии случайность является сниженным вариантом судьбы. Для психиатра и психотерапевта М. Скотта Пека эта проблема имеет практический и будничный смысл: работа психоаналитика в том-то и заключается, чтобы превращать "циклические", т.е. неосознанные действия пациента в "линейные", т.е. целенаправленные.

Если линейные действия предполагают наличие у человека осознанной "цели", придающей им смысл, то в циклических действиях ее подменяет собой "предназначение". Оно, хотя и связано с целью, но с такой, которая лежит вне компетенции человека. Предназначение (еще его называют "предначертанием") дано нам свыше. Оно обычно "таинственно", "загадочно", в то время как цель (если ее можно усмотреть в действиях человека) обычно конкретна и понятна. Цель устремлена в будущее, предназначение - в прошлое. Цель человек реализует, а предначертание исполняет.

Эти рассуждения имеют непосредственное отношение к оригинальной трактовке, которую М. Скотт Пек дает понятию "любовь": она рассматривается им как целенаправленное действие, совершаемое ради обеспечения и "подпитки" собственного или чужого духовного роста, и противопоставляется "влюбленности", имеющей явно нецеленаправленный, "цикличный", как выражаются представители лингвистической прагматики, характер, яснее всего показанный автором в главе "Миф о романтической любви". Согласно этому мифу, каждого юношу где-то ждет девушка, специально для него предназначенная, и наоборот. Когда происходит встреча людей, "предназначенных" друг другу, они об этом узнают через охватывающее их обоих чувство влюбленности, не имеющее ничего общего с актом духовного развития. Нецеленаправленный, цикличный характер этого чувства М. Скотт Пек вскрывает через скрупулезный компонентный анализ типичных действий, ощущений, мотиваций и физиологических состояний, сопутствующих этому явлению, и выносит ему свой приговор. Обычно великие мифы велики потому, что воплощают великие истины, но относительно этого мифа М. Скотт Пек заявляет со всей категоричностью, что он лжив от начала до конца. Он говорит, что как психиатр он не может не скорбеть по поводу страданий и путаницы в умах его пациентов, которыми они обязаны этому мифу.

Циклические действия не случайно называются также "мифологическими". Человек совершает их не потому, что хочет, а потому, что ему это "предначертано", как Эдипу в древнегреческом мифе было суждено убить своего отца и жениться на собственной матери. Этот миф с легкой руки З. Фрейда вошел в своего рода святцы психоаналитиков, став символом беспомощности человека перед темными силами его подсознания. Своего рода полемикой М. Скотта Пека с Фрейдом является его интерпретация другого известного древнегреческого мифа - мифа об Оресте. Этот герой, согласно этой трактовке, снял проклятие с себя и своего рода тем, что отказался перекладывать свою собственную вину и вину своих предков на Олимпийских богов и принял на себя всю полноту ответственности за все. "Не бог Аполлон, а я убил свою мать", - заявляет он в ответ на попытку бога защитить его ссылкой на то, что де Орест действовал по его требованию. И это стремление Ореста не искать себе оправдания, ссылаясь на грехи отцов и жестокость богов, а самому брать на себя ответственность за свою судьбу, превращает злобных богинь мщения Фурий, которые прежде терзали его, в милостивых Эвменид, которые стали его добрыми советчицами. М.Скотт Пек рассматривает этот миф как символ духовного роста человека вообще.

Книгу М. Скотта Пека отличает широта взглядов и удивительная внутренняя логика, ведущая автора от дискуссии на тему ответственности к вопросам любви, от темы любви - к теме Бога и благодати. Для нашего читателя многое в этих рассуждениях может показаться спорным, но чаще, думается, будет возникать удивительный психологический феномен, который сам автор описывает в этой книге, рассуждая об этимологии английского слова "recognize" (узнавать), которое включает в себя приставку "re", означающую повторность действия. Часто, читая эту книгу, мы "узнаем" в ней мысли, которые прежде не могли нигде вычитать и над которыми никогда прежде не раздумывали сами. Мы как бы "узнаем" повторно то, что когда-то знали, но почему-то забыли, а теперь принимаем как старого друга. По-видимому, это характеризует всякую научную книгу, отмеченную большим талантом.

Переводя эту книгу, мы постарались передать особенности своеобразного авторского стиля с его метафоричностью, публицистической страстностью и характерным юмором.

Н.Н Михайлов

канд. филол. наук, доцент

СОДЕРЖАНИЕ


# ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

# I ДИСЦИПЛИНА
# ПРОБЛЕМЫ И ПЕРЕЖИВАНИЯ
# ОТСРОЧКА УДОВЛЕТВОРЕНИЯ
# ГРЕХИ ОТЦОВ
# РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ И ДЕФИЦИТ ВРЕМЕНИ
# ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
# НЕВРОЗЫ И ПСИХОПАТИЯ
# БЕГСТВО ОТ СВОБОДЫ
# ПРЕДАННОСТЬ РЕАЛЬНОСТИ
# ТРАНСФЕР: УСТАРЕВШИЕ КАРТЫ
# ОТКРЫТОСТЬ КРИТИКЕ
# СОКРЫТИЕ ПРАВДЫ
# СБАЛАНСИРОВАННОСТЬ
# О ЗДОРОВОЙ ДЕПРЕССИИ
# ОТРЕЧЕНИЕ И ВОЗРОЖДЕНИЕ

# II ЛЮБОВЬ
# ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЮБВИ
# ВЛЮБЛЕННОСТЬ
# МИФ О РОМАНТИЧЕСКОЙ ЛЮБВИ
# ЕЩЕ О ГРАНИЦАХ НАШЕГО "Я"
# ЗАВИСИМОСТЬ
# КАТЕКСИС БЕЗ ЛЮБВИ
# "САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ"
# ЛЮБОВЬ - ЭТО НЕ ЧУВСТВО
# ВНИМАНИЕ В ДЕЙСТВИИ
# РИСК УТРАТЫ
# РИСК НЕЗАВИСИМОСТИ
# ОБЯЗАТЕЛЬСТВА - ЭТО ТОЖЕ РИСК
# РИСК КОНФРОНТАЦИИ
# ЛЮБОВЬ - ЭТО ДИСЦИПЛИНА
# СЕПАРАТИЗМ В ЛЮБВИ
# ЛЮБОВЬ И ПСИХОТЕРАПИЯ
# ТАИНСТВО ЛЮБВИ

# III ДУХОВНЫЙ РОСТ И РЕЛИГИЯ
# НАУКА -ТОЖЕ РЕЛИГИЯ
# ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ КЭТИ
# ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ МАРСИИ
# ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ ТЕОДОРА
# МЛАДЕНЕЦ В МЫЛЬНОЙ ВОДЕ
# ТОННЕЛЬНОЕ ВИДЕНИЕ МИРА

# IV БЛАГОДАТЬ
# ЧУДЕСА ЗДОРОВЬЯ
# ЧУДЕСА ПОДСОЗНАНИЯ
# ЧУДЕСА ПРОЗОРЛИВОСТИ
# ОПРЕДЕЛЕНИЕ БЛАГОДАТИ
# ЧУДЕСА ЭВОЛЮЦИИ
# АЛЬФА И ОМЕГА
# ЭНТРОПИЯ И ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ
# ПРОБЛЕМА ЗЛА
# ЭВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ
# ПРИРОДА ВЛАСТИ
# БЛАГОДАТЬ И ДУШЕВНАЯ БОЛЕЗНЬ: МИФ ОБ ОРЕСТЕ
# СОПРОТИВЛЕНИЕ БЛАГОДАТИ
# ПРИВЕТ ТЕБЕ, БЛАГОДАТЬ!

Часть I

ДИСЦИПЛИНА



ПРОБЛЕМЫ И ПЕРЕЖИВАНИЯ

Жизнь всегда трудна. Это - великая истина. Можно даже сказать, одна из величайших истин*, (*Первая из "четырех благородных истин", которые проповедовал Будда, звучит так: "Жизнь - это страдание"). Великой ее можно считать по праву, потому что, как только мы поверим в ее истинность, она становится для нас объективной реальностью. И как только мы примем идею, что жизнь трудна, как факт объективной реальности, жизнь уже не будет казаться нам столь трудной.

Большинство людей не считают объективной истиной то, что жизнь трудна. Поэтому они жалуются - постоянно или время от времени, громко или потихоньку - на неимоверный гнет жизненных проблем, на их тяжесть, как будто жизнь других людей обычно бывает легкой, как будто она должна быть легкой. С большей или меньшей настойчивостью они проводят мысль, что трудности, которые они испытывают в жизни, представляют собой уникальное бедствие, которое, в принципе, не должно существовать в природе, но по какой-то непонятной причине ниспослано на них самих или на членов их семьи, их племени, их страны, их расы, но ни на кого другого. Я знаю об этих жалобах, потому что в свое время тоже отдал им должное.

Жизнь - это бесконечная череда проблем. Что мы хотим: жаловаться на них или решать их? И хотим ли мы учить наших детей решать их?

Основным в наборе инструментов, с помощью которых эти проблемы решаются, является дисциплина. Не обладая ею, нам не решить их никогда. Обладая хотя бы некоторыми зачатками дисциплины, мы можем решить некоторые из наших проблем. Обладая дисциплиной в полном объеме, мы можем решить их все.

Жизнь трудна потому, что процесс решения проблем зачастую бывает болезненным. В зависимости от их характера проблемы могут вызывать в нас чувство горя, печали, одиночества, вины, сожаления, гнева, страха, тревоги, отчаяния и даже полнейшей фрустрации. Это очень неприятные эмоции, зачастую они не поддаются контролю и причиняют почти физическую боль. А порою они вызывают такие муки, какие и самая сильная физическая боль не в состоянии вызвать. И именно из-за этой боли, вызываемой в нас событиями или конфликтами, они превращаются для нас в то, что мы называем проблемами. А поскольку жизнь всегда ставит перед нами бесконечное число проблем, она всегда трудна и всегда полна страданий. Впрочем, и радостей тоже.

Но именно процесс борьбы с жизненными проблемами дает жизни смысл. Проблемы - это оселок, на котором правится режущий инструмент, отделяющий успех от поражения. Проблемы требуют от нас проявления мужества и мудрости. Можно даже сказать, что они делают нас мужественными и мудрыми. Именно проблемы вызывают интеллектуальный и духовный рост. И если мы хотим способствовать духовному росту человека, мы должны развивать его способность решать жизненные задачи, как в школе развивают сообразительность, заставляя ученика решать специально составленные сложные задачки. Душевная боль, которую вызывает в нас эта борьба и это преодоление, - прекрасный учитель. Бенджамин Франклин говорил: "То, что причиняет боль, то и учит" Именно поэтому умные люди приучают себя не избегать, а, наоборот, приветствовать проблемы и неприятности, которые с ними связаны.

Многие из нас не столь умны. Боясь переживаний, которыми чреваты проблемы, мы в большей или меньшей степени стремимся избегать их. Мы медлим с решением проблем, надеясь, что они сами "рассосутся". Мы отворачиваемся от них, забываем про них, притворяемся, что они не существуют. Мы даже обращаемся к помощи наркотиков, чтобы притупить боль, которую вызывают проблемы, и забыть о них. Мы предпочитаем обойти проблему вместо того, чтобы встретить ее лицом к лицу. Мы предпочитаем вырваться из ее тисков вместо того, чтобы сломить ее противоборством.

Эта тенденция избегать проблем и связанных с ними переживаний создает почву для всевозможных душевных заболеваний. Поскольку у большинства из нас эта тенденция отмечается в большей или меньшей степени, большинство из нас следует признать в большей или меньшей степени психически ненормальными. Некоторые из нас сделают все возможное, чтобы за милю обойти проблему и неприятности, которыми она чревата, сбившись при этом с правильного жизненного пути. В своих попытках найти легкий и безболезненный выход из трудностей они строят для себя воздушные замки и пытаются в них жить, зачастую полностью отгородившись от реальности. Карл Юнг сказал об этом коротко и ясно: "Невроз всегда подменяет собой закономерное страдание"

Но эта подмена оказывается более мучительной, чем закономерное страдание, во избежание которого она была произведена. Невроз сам оказывается мучительной проблемой. Верные своему методу, многие затем пытаются избежать боли и этой проблемы, выстраивая вокруг нее защиту из очередных неврозов. К счастью, некоторые все-таки находят в себе мужество, чтобы повернуться к своим неврозам лицом и начинать - обычно с помощью психотерапевта - учиться переносить "закономерное страдание". В любом случае, пытаясь избежать закономерных неприятностей, мы останавливаем закономерный процесс нашего духовного взросления. Именно поэтому в результате хронических психических расстройств люди "застревают" в определенном возрасте. Человеческий дух начинает вянуть, если неврозы не исцеляются вовремя.

Поэтому давайте осваивать и передавать своим детям средства поддержания духовного и душевного здоровья. Я хочу сказать, что надо и самим учиться, и детям внушать идею необходимости и даже самоценности страдания, чтобы уметь встречать лицом к лицу проблемы и боль, сопряженную с ними. Выше я уже говорил, что в наборе инструментов, с помощью которых решаются жизненные проблемы, главным является дисциплина. Из дальнейшего изложения станет ясно, что инструмент обычно работает в режиме страдания, в процессе которого мы так переживаем боль, порождаемую нашими проблемами, что это дает нам возможность успешно решить их, одновременно с этим учась и духовно взрослея. Когда мы сами учимся быть дисциплинированными и учим этому детей, мы учимся не только страдать, но и расти духовно.

Что же это за "режим страдания", в котором работает инструмент, именуемый дисциплиной, с помощью которого решаются жизненные проблемы? Он включает в себя четыре параметра, или методики: отсрочка удовольствия, принятие ответственности, преданность реальности и сбалансированность поведения. Из дальнейшего изложения станет ясно, что это не какие-то невероятно трудные методики, применение которых требует постоянной практики. Наоборот, они очень просты, и почти каждый ребенок успешно их осваивает уже к десяти годам. Тем не менее, президенты и короли зачастую забывают ими пользоваться, и это приводит к их падению. Так что проблема заключается не в сложности инструментов, но в силе воли, необходимой для того, чтобы их постоянно применять. Это такие инструменты, с помощью которых боль, являющаяся следствием жизненных проблем, скорее контролируется, нежели избегается, и если человек стремится избегать "закономерной", как ее назвал Юнг, боли, то он будет стремится избегать пользоваться и этими инструментами. Поэтому после того, как мы проанализируем эти методики, мы в следующей главе книги изучим режим, благоприятствующий их использованию, который обычно называют любовью.



ОТСРОЧКА УДОВЛЕТВОРЕНИЯ

Не так давно ко мне обратилась тридцатилетняя женщина-экономист, жалуясь на то, что ее в последнее время начинает тяготить работа. Мы выяснили все по поводу ее отношения с начальством, ее отношения к авторитетам вообще и к ее родителям - в частности. Мы изучили ее отношение к работе и карьере и рассмотрели, какое влияние на все это оказывает ее семейная и сексуальная жизнь. Нет ли у нее желания соперничать с мужем по части карьеры и не боится ли она этого соперничества? Тем не менее, несмотря на всю проделанную нами работу психоаналитического характера, ее отношение к работе осталось без изменения. В конце концов, мы были вынуждены заметить в ее поведении то, что должно было броситься в глаза с самого начала.

- Вы любите пирог? - спросил я ее. Она ответила, что любит.

- А какую часть его вы любите больше, - продолжал я свои расспросы, - сам пирог или его корочку, покрытую глазурью?

- Конечно, корочку! - ответила она с восторгом в голосе.

- Ну и в какой же последовательности вы едите свой кусок пирога? - продолжал я допытываться, чувствуя себя глупейшим психиатром в мире.

- Разумеется, сначала я съедаю корочку, - был ее ответ.

От ее привычек, относящихся к поеданию пирога, мы перешли к ее рабочим привычкам, и, как и следовало ожидать, выяснилось, что обычно она посвящает первый час наиболее приятной для нее работе, а оставшиеся шесть - той части работы, которую она любила менее всего. Я посоветовал ей в течение первого часа разделываться с наиболее неприятной частью работы, а оставшиеся шесть посвящать той работе, которая ей в радость. Я сказал, что один неприятный час, за которым следуют шесть приятных, предпочтительнее одного приятного, за которым следует шесть неприятных. Она согласилась со мной, и, будучи, в принципе, человеком волевым, заставила себя следовать моему совету, и впредь работа ее больше не тяготила.

Отсрочка удовольствия - это методика такого чередования приятного с неприятным, что удовольствие от приятного еще больше усиливается благодаря тому, что вы оттягиваете его, заставляя себя сначала разделаться с неприятным. Это единственно правильный подход к жизни вообще.

Методика чередования приятного с неприятным усваивается большинством людей довольно рано - годам к пяти. Порой, играя со своим сверстником, пятилетний ребенок может предложить ему начинать первым, чтобы самому получить еще большее удовольствие от игры, когда настанет его черед. К шестилетнему возрасту дети сначала съедают сам пирог, а уж потом - покрытую глазурью корочку. В начальной школе им постоянно предоставляется возможность развивать в себе эту способность оттягивать удовольствие, например, выполняя домашние задания. В двенадцатилетнем возрасте дети уже могут сами, без родительского напоминания, делать сначала уроки, а уж потом садиться перед телевизором. Для подростка в пятнадцать или шестнадцать лет такого рода поведение считается нормой.

Тем не менее, педагоги отмечают, что в этом отношении подростки развиваются далеко неодинаково. Хотя у многих способность оттягивать удовольствие, весьма развита, у других она лишь намечена, а у некоторых и вовсе отсутствует. Последние обычно попадают в категории "трудных" детей. Хотя по уровню умственного развития они не ниже, а часто даже и выше среднего показателя, они плохо учатся, убегают с уроков, а могут и вообще, под влиянием настроения, не пойти в школу. Они очень импульсивны, и их импульсивность мешает им нормально жить среди людей. Они постоянно ввязываются в драки, пробуют различные виды наркотиков, а потом начинаются неприятности с полицией. Первым делом - нагуляться вволю, а там будь что будет - таков их лозунг. Родители призывают на помощь психологов и психотерапевтов, но зачастую те уже ничем помочь не могут: подростки встречают все попытки такого рода в штыки, и даже если теплое, тактичное и дружелюбное отношение психотерапевта может преодолеть враждебность подростка, эта его импульсивность, ставшая своего рода стилем жизни, все равно все испортит и сделает невозможным сознательное участие подростка в процессе психотерапевтического лечения, без чего ни о каком значительном улучшении его поведения не может быть и речи. Они начинают избегать сеансов, как избегают вообще всего неприятного в жизни. Все попытки помочь ни к чему не приводят, они бросают школу, и в своей дальнейшей жизни продолжают идти от одной неприятности к другой: то неудачная женитьба, то несчастный случай, то психбольница, то тюрьма...

Почему все это происходит? Почему большинство людей может выработать в себе способность отсрочить удовольствие, а у меньшинства это не получается, как ни стараются все вокруг им в этом помочь? Однозначного, научно обоснованного ответа на этот вопрос нет. Роль фактора наследственности здесь неясна: переменные невозможно проконтролировать в достаточной мере, чтобы гарантировать научную доказательность. Но большинство признаков вполне ясно указывают на семейное воспитание в качестве определяющего фактора.



ГРЕХИ ОТЦОВ

Нельзя сказать, что в домах этих недисциплинированных детей обязательно не хватало дисциплинарных мер, применяемых родителями к детям. Скорее всего, этих детей часто и сурово наказывали в детстве: шлепали, пороли, а то и вовсе зверски избивали по малейшему поводу. Но эти дисциплинарные меры бессмысленны, потому что все это, если так можно выразиться, - "недисциплинированная дисциплина".

Одна из причин бессмысленности таких мер заключается в том, что родители сами недисциплинированы, и поэтому их собственное поведение служит для детей своего рода образцом недисциплинированности, которому они стремятся подражать. Главный воспитательный принцип этих родителей - поступай так, как я учу тебя, а не так, как я поступаю сам. Они могут напиться до потери сознания в присутствии детей. Они могут драться друг с другом в присутствии детей, потеряв чувство собственного достоинства и всякие остатки здравого смысла. Они могут давать обещания и не выполнять их. Короче говоря, их собственная жизнь является образцом безалаберности, и поэтому их попытки навести порядок в жизни детей обречены на провал. Если ваш отец систематически избивает вашу мать, то разве это может оказать на вас воспитательное воздействие, если ваша мать изобьет вас за то, что вы избили свою сестренку? Какова цена отцовским наставлениям о том, что вы должны учиться сдерживать бурные проявления своего гнева? Поскольку в детстве мы еще не умеем учиться, сравнивая одно с другим, наши родители кажутся нашему детскому взору своего рода божествами. Когда они ведут себя определенным образом, детям кажется, что именно так и всем надо вести себя. Если ребенок видит изо дня в день, что поведение его родителей отличается дисциплинированностью, достоинством и умением организовать их собственную жизнь, то ребенок почувствует всеми фибрами своей души, что именно так и ему следует поступать. Если же он видит, что его родители изо дня в день даже не пытаются сдерживаться и обуздывать свой нрав, то он будет считать, что и ему надо вести себя именно таким образом.

Но еще большую роль, чем моделирование своего поведения по родительскому образцу, в жизни ребенка играет любовь. Поэтому порой даже в самых безалаберных семьях, если в них присутствует подлинная любовь, дети могут вырасти вполне дисциплинированными. С другой стороны, часто бывает так, что в интеллигентных семьях - в семьях врачей, юристов, профессиональных филантропов, чья жизнь является образцом упорядоченности и приличия, но в которой не хватает любви, вырастают такие же недисциплинированные, неорганизованные и деструктивные дети, как в самых неупорядоченных, погибающих от нищеты и пьянства семьях.

В конечном счете, любовь - это основа жизни. Великая тайна любви будет рассмотрена во второй главе этой книги. Но, возможно, уже сейчас необходимо хотя бы мимоходом упомянуть о любви и о том ее аспекте, в котором она связана с дисциплиной.

Когда мы любим что-либо, ценность этого постоянно растет в наших глазах, и мы соответственно не жалеем времени на предмет нашей любви, радуясь на него и ухаживая за ним. Обратите внимание на влюбленного в свою машину подростка и заметьте, как он не считается со временем, полируя до блеска ее кузов, постоянно регулируя что-то в моторе, подтягивая болты и гайки. Или посмотрите на старика, как он ухаживает за розами в садике. Вечно он что-то подрезает на кустах, что-то прививает. Вечно он рыхлит землю под кустами, мульчирует и удобряет ее, не считаясь со временем. Точно так же и с детьми в любвеобильных семьях. Родители постоянно возятся с ними, то, обучая чему-то, то любуясь ими, то проявляя заботу к тем или иным их нуждам. Они отдают им все свое свободное от работы время.

Воспитание дисциплины требует времени. Если у нас физически нет времени на детей или мы просто не хотим его им уделять, то у нас просто нет никакой возможности заметить, когда возникает необходимость в наших дисциплинарных мерах. Даже если нужда наших детей в дисциплине настолько велика, что мы просто не можем не обратить, на нее внимание, то и тогда мы порой продолжаем игнорировать эту нужду, потому что всегда легче предоставить, детям действовать по их собственному разумению, оправдавшись перед самим собой примерно такими словами: "У меня сегодня просто нет сил заниматься этим!" Или порой, выведенные из себя их проделками и побуждаемые к этому собственным раздражением, мы прибегаем к дисциплинарным мерам, часто весьма крутым, скорее со злости, нежели осознав их необходимость. При этом мы даже не удосуживаемся изучить проблему и не задумываемся ни на минуту о том, какие именно дисциплинарные меры лучше всего подходят для решения этой проблемы.

Родители, которые уделяют внимание детям постоянно, а не только тогда, когда это вызвано каким-то серьезным проступком с их стороны, всегда почувствуют момент, требующий дисциплинарного воздействия на детей, и отреагируют на этот момент мягким порицанием или похвалой, советом или выговором, но все это будет сделано не сгоряча, а вдумчиво и осторожно. Они всегда заметят, как дети едят пирог, как делают уроки. Они не оставят без внимания склонность ребенка слегка привирать или уклоняться от решения назревшей проблемы. И не пожалеют времени, чтобы внести небольшие коррективы в поведение ребенка. Очень важно вовремя выслушать его, откликнуться на невысказанную просьбу, кое-где нажать, кое-где отпустить, слегка пожурить, что-нибудь рассказать, сделать небольшое внушение, поцеловать в лобик, погрозить пальцем или погладить по головке.

Не подлежит сомнению, что дисциплина, исходящая от любящих родителей, превосходит но всем параметрам дисциплину, исходящую от не любящих родителей. Но это лишь начало. Не жалея времени на наблюдения за детьми, постоянно думая об их нуждах, любящие родители часто очень переживают по поводу жестких мер, на которые им порой приходится идти, и они, можно сказать, страдают вместе с наказанным ребенком. И дети не остаются слепы к такому проявлению родительской любви. Они видят, что родители страдают вместе с ними, и даже если не преисполняются к ним немедленной благодарностью за это, сами учатся сострадать. Они думают, что раз родители сострадают, то это означает, что для них это страдание не такое уж неприятное чувство. Значит, его нечего бояться... Такие мысли - это уже начало самодисциплины.

Время, которое родители уделяют детям, и, главное, качество этого времени служат детям показателем того, насколько они дороги родителям. Некоторые родители, изначально неспособные любить, пытаясь каким-то образом компенсировать детям недостаток родительского внимания, часто демонстрируют показную родительскую любовь, механически повторяя снова и снова, как любят они своих детей и как они им дороги. Но качество времени, которое они проводят с детьми, оставляет желать лучшего, и детей нельзя обмануть пустыми словами. Может быть, на сознательном уровне они жадно ловят эти слова, желая верить в то, что они любимы своими родителями, но подсознательно они не могут не чувствовать, что родительские слова расходятся с их делами.

С другой стороны, когда дети наказываются любящими родителями, то даже если на сознательном уровне дети могут чувствовать досаду на родителей, ощущая себя покинутыми и даже заявляя об этом вслух, подсознательно они понимают, что дороги своим родителям. "Эта внутренняя убежденность дороже золота. Когда ребенок действительно знает, что его ценят, у него вырабатывается ощущение самоценности.

Это ощущение ("Я представляю собой непреходящую ценность") абсолютно необходимо для поддержания душевного здоровья человека и является краеугольным камнем его самодисциплины. Как мы видим, оно напрямую связано с родительской любовью и должно формироваться в раннем детстве. Его чрезвычайно трудно выработать в себе в зрелые годы и, с другой стороны, коль скоро ребенок научился через родительскую любовь ощущать свою самоценность, даже повышенный критицизм зрелых лет не может полностью выкорчевать это ощущение.

Убеждение в своей самоценности - краеугольный камею, самодисциплины, так как человек, считающий себя ценной личностью, озабочен самосохранением. Самодисциплина - это, в сущности, забота о самосохранении. Поскольку мы сейчас обсуждаем проблему отсрочки удовольствия и рациональной организации рабочего времени, давайте посмотрим на вопрос самоценности с этой стороны. Если мы ощущаем ценность свой личности, то мы не можем не ценить и свое время. А раз мы его ценим, то мы заинтересованы в том, чтобы использовать его наилучшим образом. Та экономистка, которую вдруг начала тяготить ее работа, не ценила своего времени. Если бы она его ценила, она бы не позволила себе тратить большую часть своего рабочего времени так непродуктивно. И не случайно в детстве ее отправляли на все школьные каникулы на ферму под присмотр оплачиваемых воспитателей, которых она считала своими вторыми родителями. Ее собственные родители могли бы прекрасно проводить свой отпуск, с ней, если бы им было интересно находиться в ее обществе, т. е. если бы они ценили ее как личность. Но они не ценили ее и не хотели самолично заботиться о ней. Так она и выросла, не ощущая собственной самоценности, не считая себя достойной заботы со стороны других людей. Она и сама не хотела работать над собой по той же причине. Она не чувствовала необходимости самодисциплины. И вот оказалось, что эта умная и образованная женщина нуждалась в том, чтобы ей преподали азы самодисциплины, потому что она была не способна на реалистическую оценку своей собственной самоценности и ценности ее собственного времени. Как только она поняла, насколько дорого ее время, вполне естественно, что она захотела защитить его и организовать так, чтобы максимально использовать.

Постоянно ощущая родительскую любовь и заботу, дети, которым повезло иметь любящих родителей, вступают в пору возмужания не только с глубоким внутренним убеждением в своей собственной самоценности, но и с глубоким внутренним чувством защищенности. Все дети боятся быть покинутыми, и на это есть свои причины. Этот страх возникает уже в шестимесячном возрасте, когда ребенок начинает ощущать себя как индивидуум, существующий отдельно от матери. С этим ощущением себя как индивидуума приходит и осознание своей беспомощности, всецелой зависимости от родителей в вопросах элементарного выживания. Для ребенка быть покинутым родителями эквивалентно смерти. Большинство родителей, даже если они относительно невежественны и черствы во многих вопросах, инстинктивно чувствуют этот детский страх, поэтому время от времени пытаются успокоить ребенка как только могут. "Ты же знаешь, мама с папой никогда не бросят своего крошку!" "Конечно, мама с папой скоро вернутся!" "Мама с папой не забудут про своего малыша!" Все эти слова день за днем, месяц за месяцем подтверждаются делами, и к подростковому возрасту у ребенка пропадает страх быть покинутым родителями, и вместо него появляется внутренняя убежденность, что мир - относительно безопасное место, в котором ему будет в случае необходимости гарантирована защита. С этим внутренним ощущением относительной стабильности и безопасности мира, в котором он живет, ребенок может позволить себе роскошь отсрочить то или иное удовольствие, будучи уверенным в том, что возможность воспользоваться этим удовольствием от него никуда не денется, как его дом и его родители.

Но многим детям не повезло в этом отношении. Многие уже в детстве оказываются лишенными родителей по разным причинам: у кого-то они умерли, кого-то бросили, на кого-то не обращают внимания, воспитание кого-то передоверили посторонним людям, как это было в случае с женщиной-экономистом, о которой я рассказал выше. А бывает и так, что ребенка фактически не бросили, но его родители так и не смогли выработать в нем внутренней убежденности, что этого не произойдет никогда. Например, бывают случаи, когда родители в своем стремлении как можно скорее научить ребенка дисциплине пугают его, угрожая бросить, если он не будет вести себя соответствующим образом. Иногда это делается открытым текстом, иногда в завуалированной форме. "Если ты не будешь делать это именно так, как я того требую, то я тебя больше не буду любить, и ты сам можешь делать из этого соответствующие выводы." А вывод напрашивается сам собой: она его бросит и он умрет от голода и холода. Такие родители приносят любовь в жертву воспитанию дисциплины и в награду за это получают детей, которые всю жизнь будут бояться будущего. Вот так и получается, что дети, покинутые родителями физически или психологически, вступают в пору зрелости людьми, не имеющими глубокой внутренней убежденности, что мир - безопасное место, в котором они чувствуют себя защищенными. Наоборот, они воспринимают мир как опасное и пугающее место и не собираются оттягивать удовольствие, выпавшее на их долю в настоящем, чтобы еще больше насладиться им в будущем, поскольку сомневаются, что это будущее у них состоится.

Подводя итог, можно сказать, что для выработки в детях способности откладывать удовольствие "на потом" необходимы следующие факторы: дисциплинированные модели для подражания, чувство самоценности и некоторая степень уверенности в собственной безопасности. Все это легче всего вырабатывается через самодисциплину и постоянную искреннюю родительскую заботу. Это самые ценные "дары", которые могут преподнести ребенку папа с мамой. Конечно, даже не получив этих даров от родителей, у ребенка есть шанс получить их из какого-нибудь иного источника, но в этом случае процесс их приобретения неизбежно превращается в мучительную борьбу, часто длящуюся всю жизнь и далеко не всегда заканчивающуюся успешно.



РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ И ДЕФИЦИТ ВРЕМЕНИ

Затронув некоторые из способов, какими родительская любовь или ее недостаток может повлиять на развитие дисциплинированности человека вообще и способности оттягивать удовольствие в частности, давайте рассмотрим некоторые из видов зачастую незаметного, но, тем не менее, болезненного влияния, оказываемого на жизнь взрослых людей необходимостью преодолевать трудности, сопряженные с воплощением принципа отсрочки удовлетворения. Хотя большинство из нас, к счастью, обладает этой способностью в достаточной степени, чтобы закончить школу (а то и колледж или университет) и выйти во взрослую жизнь, избежав близкого знакомства с правоохранительными органами. Но даже в этих случаях развитие нашей личности нельзя назвать полным и совершенным, и поэтому наша способность решать жизненные проблемы всегда остается несовершенной и неполной.

Только к тридцати семи годам я научился работать руками. До этого почти все мои попытки заменить прокладку в водопроводном кране, починить детскую игрушку или собрать прибывший из магазина в разобранном виде предмет мебели, пользуясь иероглифическими обозначениями приложенной инструкции, заканчивались полнейшим конфузом. Несмотря на то, что у меня было высшее медицинское образование и я уже давно обеспечивал своей семье более или менее сносное существование, работая в качестве заведующего отделением психиатрической клиники, я считал себя совершеннейшим идиотом по части механики. Я был убежден, что природа обделила меня, недодав какого-то мистического гена, ответственного за умение мастерить. И вот, когда мне было уже почти тридцать семь лет, наслаждаясь прогулкой в одно прекрасное весеннее утро, я увидел, как мой сосед чинит машину для подстрижки газонов. Поздоровавшись с ним, я заметил: "До чего же я завидую тебе! Ты можешь починить такую сложную машину собственными руками! Мне никогда не удавалось сделать ничего подобного!" Мой сосед ответил тоном, не допускающим возражения: "Это потому, что ты вечно торопишься, а ремонт требует времени." Он изрек это с видом всезнающего гуру, и я возобновил свою прогулку, несколько шокированный безапелляционностью его приговора, поскольку был уверен, что мой сосед говорит вздор. Тем не менее, его слова все-таки засели в моем подсознании, и в следующий раз, когда мне представилась возможность поработать руками, я, принимаясь за дело, вспомнил слова соседа и решил не торопиться. В машине одной из моих пациенток заклинило стояночный тормоз. Она знала, что за приборной доской должна быть какая-то штуковина, освобождающая тормоз, но какая она из себя и как срабатывает - этого она не знала. Я устроился поудобнее на полу, прижавшись спиной к шоферскому креслу и не торопясь стал изучать то, что открылось моему взору за приборной доской. Сначала я видел лишь хаотическое переплетение проводов, трубок и штырей, о назначении которых я не имел ни малейшего понятия. Но постепенно я смог сконцентрировать внимание на стояночном тормозе и выявить среди этого хаоса все, что принадлежало к тормозному механизму и приводило его в действие. И тут я увидел небольшую защелку, которая, очевидно, препятствовала отжатию тормоза. Я не торопясь изучил эту защелку и мне стало ясно, что если нажать на нее пальцем, это освободит тормоз. Так я и сделал. Одно нажатие на защелку кончиком указательного пальца - и проблема была решена. Кто теперь осмелится утверждать, что я не классный механик!

Конечно, с этого момента у меня не появились знания или время, необходимое для приобретения знаний, которыми должен обладать человек, желающий все чинить своими руками. Я по-прежнему предпочитаю использовать свое время на другие дела, не связанные с механикой. Поэтому в случае поломок в доме я по-прежнему предпочитаю обращаться в ближайшую мастерскую. Но теперь я знаю, что это мой свободный выбор, и что я не генетически обречен на полнейшую беспомощность в вопросах механики. И я знаю, что и я сам, и всякий другой человек, если у него все в порядке с головой, может решить любую проблему, если пожелает потратить на это единицу времени.

Последний момент особенно важен, потому что многие люди просто не хотят тратить свое время на решение многих социальных и духовных проблем, как я не хотел тратить его на решение проблем механического порядка. До просветления, которое снизошло на меня в тот памятный день, я бы неловко сунул голову под приборную доску в машине моей пациентки, потянул бы за первые подвернувшиеся под руку проводки, не имея ни малейшего представления об их функции, и, увидев, что ничего конструктивного не произошло от моих манипуляций, развел бы руками со словами: "Это выше моего понимания!" И именно таким образом большинство из нас подходит ко всяким дилеммам, которые ставит перед нами повседневная жизнь. Та экономистка, о которой я рассказывал выше, была, в принципе, любящей, но абсолютно беспомощной матерью двух малолетних детей. Когда она замечала, что детей мучает какая-то проблема эмоционального характера или когда что-нибудь не срабатывало в ее воспитательных методах, это не могло не тревожить ее. Но затем ее действия неизбежно укладывались в одну из двух поведенческих схем: или она предпринимала первые из пришедших ей в голову дисциплинарных мер (например, дать им более плотный завтрак или отправить спать пораньше), совершенно не задумываясь о том, имеют ли эти меры что-нибудь общее с возникшей проблемой, или же она приходила на свой очередной психотерапевтический сеанс ко мне (как я в свое время спешил в ближайшую мастерскую), беспомощно разводя руками: "Это выше моего понимания! Что мне делать?" А, между прочим, у этой женщины был превосходный аналитический ум, и, когда она не тянула время на службе, а работала, она могла решать очень сложные экономические проблемы. Тем не менее, столкнувшись с элементарной проблемой личного характера, она вела себя так, будто совершенно не умела думать. В этом случае, как и во многих других, все упиралось в вопрос времени. Как только перед ней возникала проблема личного характера, она так расстраивалась, что ей требовалось найти немедленное решение этой проблемы. Причем она не могла терпеть своего эмоционального дискомфорта даже в течение времени, которое бы ей потребовалось для решения этой проблемы. Нахождение ответа на свой вопрос могло бы дать ей огромное удовлетворение, но она вообще не умела откладывать удовольствие более чем на минуту или две... В результате этого ее решения обычно бывали абсолютно неадекватными и ее семейство постоянно лихорадило. К счастью, ее собственное серьезное отношение к психотерапии в конце концов принесло плоды, и она постепенно научилась заставлять себя не торопиться в решении семейных проблем, тратить на это столько времени, сколько требуется для серьезного анализа возникшей проблемы и выработки продуманных и эффективных мер.

Мы здесь говорим не о скрытых, известных лишь специалистам, дефектах в механизме принятия решений, ассоциирующихся обычно с людьми, имеющими явные нарушения в психике. Эта экономистка к ним не относится. Она такая же, как все. Кто из нас может с уверенностью сказать, что всегда уделяет достаточно времени на анализ всех возникающих семейных проблем? Кто из нас настолько дисциплинирован, что никогда не заявлял перед лицом этих проблем: "Это выше моего понимания"?

Но это еще не все. Встречается и дефект более универсальный и широко распространенный, а одновременно и более примитивный (хотя и более деструктивный), чем нетерпеливые и неадекватные попытки найти немедленное решение любой возникающей проблемы. Это надежда, что проблема сама собой отпадет.

Тридцатилетний холостой коммивояжер из одной психотерапевтической группы начал ухаживать за бывшей женой члена этой же группы, банкира, который очень остро переживал то, что жена его бросила. Коммивояжер прекрасно знал, что ведет себя нечестно как по отношению к своей группе, так и по отношению к банкиру, скрывая свои отношения с его бывшей женой. Он также знал, что рано или поздно банкир узнает об этой связи. Ему было ясно, что единственно правильным решением в этой ситуации было бы признаться во всем перед группой и, воспользовавшись поддержкой товарищей, вынести праведный гнев банкира. Но ничего такого он не сделал. По прошествии трех месяцев банкир все-таки узнал об этой связи, как и следовало ожидать, пришел в бешенство и воспользовался этим инцидентом для того, чтобы прекратить психотерапевтическое лечение. Когда товарищи по группе стали упрекать коммивояжера за деструктивное поведение, тот ответил: "Я знал, что если я расскажу обо всем в группе, наверняка сразу же подымется шум, а если я буду помалкивать, то, возможно, все обойдется без шума. Наверно, я думал, что если буду помалкивать достаточно долгое время, проблема сама собой отпадет."

Но проблемы сами собой не "отпадают". Их надо решать, иначе они так и будут стоять вечным барьером на пути духовного роста.

Группа заставила коммивояжера понять (и сделала она это, не особенно стесняясь в выражениях), что эта его тенденция избегать решения возникающих проблем в надежде, что они сами "отпадут", - его самая главная проблема. Четыре месяца спустя, ранней осенью, этот коммивояжер удивил всех, внезапно бросив работу и открыв свое собственное небольшое дело, связанное с ремонтом мебели. Он объяснял это тем, что ему надоело быть вечно в разъездах. Группа посетовала на тот факт, что он сделал такой крутой поворот в жизни, да еще в преддверии зимы, но он уверил их, что его новое дело достаточно прибыльно. На этом разговор и закончился. Но в начале февраля он вдруг заявил, что вынужден бросить группу, потому что ему нечем платить за занятия. Его предприятие лопнуло и он должен был подыскивать для себя новую работу. За эти пять месяцев он отремонтировал всего-навсего восемь стульев. Когда товарищи спросили его, почему он не начал искать для себя новую работу раньше, бывший коммивояжер ответил: "Я, конечно, уже два месяца назад знал, что мои деньги кончаются, но мне все-таки не верилось, что я так быстро дойду до точки. Все мне казалось, что дело не такое уж спешное, однако, сами видите, сейчас оно куда как спешное!" Как всегда, он опять проигнорировал проблему. Постепенно до него стало доходить, что до тех пор, пока он не решит свою главную проблему, состоявшую в игнорировании всех и всяческих проблем, он всегда будет оказываться у разбитого корыта и никакая психотерапия в мире ему не поможет.

Эта склонность игнорировать проблемы является, таким образом, одним из проявлений нежелания оттягивать удовольствие. Заниматься решением проблемы, как я уже говорил, всегда неприятно. Заняться решением проблемы по собственному почину, а не потому, что нас к этому уже вынудили обстоятельства, значит отложить какое-то приятное или не очень неприятное занятие ради того, чтобы делать что-то уж совсем неприятное. Кто добровольно захочет страдать сейчас, теша себя надеждой на удовольствие в будущем, вместо того чтобы постараться продлить удовольствие в настоящем, не думая о том, что за это придется расплачиваться страданиями в будущем, и ... уповая на то, что эта горькая чаша, возможно, минует его?

Может показаться, что коммивояжер, который предпочитал игнорировать свои проблемы, просто эмоционально и психологически неполноценный человек, но, я это подчеркиваю, он такой, как все, и эта эмоциональная и психологическая недоразвитость характерна для всех нас. Один известный генерал как-то сказал об армии, которой он командовал:

"Единственная серьезная проблема, существующая в этой армии (как, впрочем, и во всякой организации), состоит в том, что большинство начальников сидит и смотрит на проблемы, постоянно возникающие в их подразделениях, смотрит на них во все глаза и ничего не делает, как будто проблемы уйдут сами собой, если они будут сидеть вот так достаточно долго."

Генерал говорил не о слабоумных или ненормальных. Он говорил о своих старших офицерах - зрелых, привыкших к дисциплине людях, доказавших свою пригодность к воинской службе.

Родители - тоже своего рода командиры, и, несмотря на то, что они обычно плохо подготовлены к этой должности, задачи, стоящие перед ними, могут быть такими же сложными, как те, что ставятся перед ротой или взводом во время учений. И чтобы решать их, надо уметь преодолевать проблемы, постоянно возникающие перед людьми, которыми они командуют. Как и армейские командиры, родители месяцами (и даже годами) могут чувствовать, что их детей мучают личностные и межличностные проблемы, прежде чем принять эффективные меры. А порой они и вообще никаких мер не предпринимают... "Мы думали, что он перерастет эту проблему сам," - признаются они, приходя на консультацию к психологу. И это они говорят о проблеме пятилетней давности! Надо признаться, что родителям порой непросто принимать решения по поводу детских проблем, потому что дети в самом деле порой "перерастают" их сами. Но кому это повредит, если родители попытаются разобраться в детской проблеме и помогут ребенку перерасти ее? Конечно, часто дети перерастают ее сами, но не менее часто этого не происходит. Так что с детскими проблемами дело обстоит так же, как и со всякими прочими: чем дольше их игнорируешь, тем болезненнее они становятся и тем труднее их решать.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Решить жизненные проблемы можно только решая их. Кому-то это высказы - вание покажется идиотски тавтологичным и самоочевидным. Тем не менее, большинство представителей человеческого рода не могут решать свои проблемы, потому что для того, чтобы приняться за их решение, надо прежде принять на себя ответственность за них. Мы не можем решить проблемы, говоря: "Это не моя проблема." Мы не можем решить проблемы, надеясь, что кто-то другой решит ее. Я могу решить проблему только тогда, когда говорю: "Это моя проблема, мне ее и решать." Но многие, очень многие люди пытаются избегать неприятностей, сопряженных с решением своих проблем, говоря себе: "Эта проблема создана не мной, а другими людьми или социальными процессами, которыми я при всем желании не могу управлять. Поэтому пусть другие люди или общество и решают эту проблему за меня. Фактически это не моя личная проблема."

На какие только психологические ухищрения люди не идут, чтобы только не принимать на себя ответственности за свои собственные проблемы! Смотреть на это порой и горько, и смешно.

Вот, например, сержант сверхсрочной службы на американской военной базе на Окинаве, страдающий запоями и направленный на психиатрическое освидетельствование по этому поводу. Во время разговора со мной он сказал, что он не только не считает себя алкоголиком, но и свое пристрастие к спиртному не считает своей личной проблемой.

- Что еще можно делать по вечерам на Окинаве, как не пить? - заявил он.

- Вы любите читать? - спросил я.

- Читать? Да, люблю.

- Тогда почему бы Вам по вечерам не почитать вместо пьянки?

- Но в казарме слишком шумно для того, чтобы читать.

- Ну тогда почему бы Вам не пойти в библиотеку?

- До библиотеки далеко идти.

- Дальше, чем до бара?

- Ну, не очень... Но я, знаете, не шибко заядлый чита-тель. У меня другие интересы. Вот порыбачить бы...

- Вы любите рыбалку?

- Еще как!

- Тогда почему бы Вам не пойти порыбачить, вместо того чтобы пить?

- Как я могу пойти на рыбалку? Я целый день на службе!

- А ночной лов?

- Здесь на Окинаве ночью рыбу не ловят.

- Как же не ловят? - возразил я. - Очень даже ловят. Я сам знаю несколько клубов, занимающихся ночным ловом рыбы. Хотите, я Вас сведу с нужными людьми?

- Да нет, спасибо. Я не до такой степени люблю рыбачить, чтобы заниматься этим по ночам.

- Короче говоря, - подытожил я, - здесь на Окинаве есть и другие занятия по вечерам, кроме пьянства. Просто этим занятиям Вы предпочитаете пьянку.

- Пожалуй, да, - согласился он.

- Но пьянство до добра не доведет. Неужели Вы сами не видите, что у Вас серьезная проблема?

- На этом проклятом острове кто угодно сопьется!

Я еще раз попытался доказать ему, что это не так, но в его интересы совершенно не входило рассматривать свое пьянство как личную проблему, которую он может решить сам или с моей помощью, и я с сожалением должен был сообщить его командиру, что медицина здесь бессильна. Он продолжал пить и скоро был уволен из армии до истечения срока его контракта.

Или вот еще один случай, и тоже на Окинаве. Жена одного из военнослужащих порезала себе руку пытаясь вскрыть вену, и была доставлена в палату скорой помощи, где я ее и нашел. Я спросил ее, Зачем она это сделала.

- Я пыталась покончить с собой, - был ответ.

- Зачем Вы хотели покончить с собой?

- Потому что мне осточертел этот проклятый остров. Отправьте меня назад в Штаты. Я все равно убью себя, если мне придется продолжать жить здесь.

- Чем же так тяжела для Вас здешняя жизнь? - спросил я. Она начала хныкать, как капризная девочка.

- У меня здесь совсем нет друзей. Я все время одна.

- Это плохо. И как же так случилось, что Вы не завели здесь друзей?

- Потому что мне приходится жить в этом чертовом Окинавском микрорайоне, где никто не говорит по-английски.

- Но ведь здесь неподалеку - находится Американский микрорайон, и там даже есть клуб для жен военнослужащих. Почему Вы не ездите туда, когда Ваш муж на работе? Там бы Вы могли завести сколько угодно друзей.

- Как я туда доберусь? Муж ездит на работу на машине.

- Чем томиться от скуки дома, Вы могли бы отвозить его на работу, а потом ехать на этой машине куда Вам заблагорассудится, - заметил я.

- Не могу. Я умею водить машину только с автоматическим переключением скоростей, а на его машине надо дергать за рычаг.

- Но почему Вы не можете научиться переключать скорости с помощью рычага?

Она посмотрела на меня с удивлением.

- На этих-то дорогах? Да Вы что, совсем спятили?



НЕВРОЗЫ Я ПСИХОПАТИЯ

Большинство людей, обращающихся к психиатру за помощью, страдает либо от неврозов, либо от психопатии. Грубо говоря, эти два состояния психики являются нарушениями чувства ответственности, и, будучи таковыми, представляют собой две противоположные ориентации человека по отношению к миру и его проблемам. Невротик принимает на себя слишком много ответственности, психопат - слишком мало. Вступая в конфликт с миром, невротик сразу же берет вину на себя, в то время как психопат сразу же заявляет, что виноват мир. Те двое, о которых я только что рассказал, - явные психопаты: сержант считал, что в его пьянстве виноват остров Окинава, а офицерская жена ни за что не хотела признавать, что в своем одиночестве виновата она сама.

А вот другая американка, тоже страдающая от одиночества на Окинаве, жаловалась мне: "Я каждый день бываю в клубе для жен сержантского состава и всегда чувствую себя там неловко. Мне кажется, что другие жены меня не любят. Наверно, я в этом сама виновата. Наверно, у меня какой-то изъян в личности. Я плохо схожусь с людьми и очень скованна. Мне надо быть хоть немного пообщительнее." Очевидно, эта женщина принимала на себя всю полноту ответственности за свое одиночество, считая, что во всем виновата она сама. Следовательно, это - невроз чистейшей воды. Проходя курс психотерапии, она узнала причину того, почему ее сторонятся другие женщины. Дело в том, что по уму и развитию она значительно превосходила других сержантских жен, а также и своего мужа. Потому и чувствовала она себя с ними немного скованно. В результате проведенного лечения она смогла увидеть, что причины ее одиночества действительно коренятся в ней самой, но это не какой-то личностный изъян. В конце концов она развелась с мужем, вернулась с детьми в Штаты, растила детей, одновременно учась в колледже, потом стала редактором популярного журнала и вышла замуж за преуспевающего издателя.

Даже по манере говорить невротики и психопаты значительно различаются. Речь невротиков изобилует такими оборотами, как "Мне следует", "Мне не следовало бы", "Я должна", что указывает на то, что их самооценка характеризуется заниженностью: вечно они оказываются не на высоте, вечно делают что-нибудь не то. В речи психопата, наоборот, постоянно звучат обороты вроде "Я не могу", "Мне приходится", "Мне пришлось", характеризуя говорящего как человека, который не имеет права выбора, чье поведение полностью направляется внешними силами, которые он (или она) не умеет контролировать. Очевидно, с невротиками психотерапевту гораздо легче работать, чем с психопатами, потому что они с легкостью принимают на себя ответственность за все свои проблемы и ни в коем случае не склонны отрицать, что у них есть проблемы. С психопатами работать гораздо труднее, а то и вовсе невозможно, потому что они не склонны рассматривать себя самого как источник собственных проблем. Они убеждены, что это миру надо меняться, а не им самим, и поэтому не хотят признавать необходимости лечения. В своей практической работе психиатры часто сталкиваются с больными, страдающими и от неврозов, и от психопатии, т.е. в некоторых вопросах жизни мучающихся сознанием своей вины, потому что взвалили на себя слишком много ответственности за что-то, не входящее по сути дела в их компетенцию, а в других вопросах не видящих того, что является их прямой ответственностью. К счастью, коль скоро врачу удалось вызвать в них доверие к возможностям психотерапии, избавив их от неврозов, обычно не представляет oособой трудности вовлечь их в процедуры самоанализа и скорректировать их нежелание принимать на себя ответственность в тех вопросах, которые они до того считали лежащими вне пределов своей компетенции.

Не так-то много найдется людей, в личности которых не присутствуют невротические или психопатические черты хотя бы в малой степени. (Именно поэтому каждый из нас может получить пользу от психотерапии, если относится к сеансам с полной серьезностью). Причина кроется в том, что в жизни настолько сложно отделить то, за что мы несем ответственность, от того, за что мы ответственности не несем, что этот вопрос сам по себе является одной из величайших проблем человеческого существования. Этот вопрос никогда нельзя считать полностью решенным не только в общефилософском смысле, но даже просто для себя, и на протяжении всей нашей жизни мы вынуждены вновь и вновь оценивать и пересматривать, за что мы несем ответственность в вечно меняющем свое русло потоке событий. Кроме того, этот процесс оценки и пересмотра зоны своей ответственности является очень болезненным, если проводить его основательно и бескомпромиссно. Чтобы это делать, мы должны обладать склонностью и способностью к мучительному самоанализу, а с такой склонностью и с такой способностью рождается далеко не каждый из нас. В какой-то степени все дети психопаты, если учитывать их инстинктивную тенденцию отрицать свою ответственность за все конфликты, в которые они оказываются втянутыми. Так, двое дерущихся братьев всегда стремятся выставить друг друга зачинщиком драки и ни один из них не признает себя виновным. Точно с таким же основанием можно сказать, что все дети - невротики, потому что они зачастую принимают на себя ответственность за несправедливость, которую чувствуют на себе, но не могут понять. Например, ребенок, обделенный родительской любовью, склонен считать, что его просто нельзя любить, а то, что у его родителей недостаточно развита способность любить, ему не приходит в голову. Или подросток, которому пока не очень везет в любви или в спорте, склонен усматривать в себе серьезные человеческие изъяны. Только благодаря накоплению разнообразного жизненного опыта и в результате длительного процесса взросления и возмужания мы приобретаем способность видеть мир и наше место в нем реалистично, и одновременно с этим развивать способность реалистически оценивать нашу ответственность за себя самих и за мир, в котором живем.

Чтобы помочь своим детям в этом процессе возмужания, родители могут сделать очень многое. Пока дети растут, тысячи раз представляются случаи, когда родители могут или упрекнуть детей за то, что они стремятся улизнуть от ответственности за их собственные поступки, или успокоить их, объяснив, что не все беды в мире происходят по их вине. Но для того чтобы воспользоваться этими случаями, как я уже говорил выше, родители должны быть чуткими к потребностям своих детей и не жалеть своего времени и усилий (часто неуклюжих), направленных на удовлетворение этих потребностей. А это в свою очередь требует любви и желания принимать на себя ответственность за правильное развитие детей.

И наоборот, кроме проявлений простой бесчувственности и безразличия в судьбе детей, есть очень многое в поведении родителей, способное задержать этот процесс возмужания. Невротики, из-за их тенденции принимать на себя как можно больше ответственности, могут оказаться отличными родителями, если их неврозы относительно слабо выражены и если они не до такой степени подавлены взваленной на себя ненужной ответственностью, что у них не хватает сил для выполнения необходимых родительских обязанностей. Однако психопаты, как правило, оказываются некудышними родителями, часто находящимися в блаженном неведении относительно того, что они просто уродуют своих детей. Как говорится, невротики делают несчастными самих себя, психопаты делают несчастными всех вокруг. И больше всего от них страдают их собственные дети. Как и в других сферах жизни, психопаты и в воспитании детей стремятся брать на себя как можно меньше ответственности. Тысячами способов они стремятся отмахнуться от своих детей вместо того, чтобы уделить им должное внимание. Если их дети совсем отбились от рук и безобразничают в школе, психопаты-родители сразу же перекладывают вину на школьную систему или на других детей, которые, как они уверяют, оказывают на их детей "дурное влияние". Это не что иное, как игнорирование проблемы. Уклоняясь от ответственности, психопаты-родители служат в качестве модели для подражания детям, которые тоже вырастают безответственными психопатами. Возможен и другой вариант. В своих попытках избежать ответственности за свою жизнь психопаты-родители часто перекладывают эту ответственность на детей. "Вы меня скоро доведете до психушки!" "Единственная причина, по которой я не развожусь с вашим отцом (матерью), так это из-за вас, дети!" "Твоя мать превратилась из-за тебя в жалкую развалину!" "Если бы мне не надо было заботиться о вашем пропитании, я бы могла закончить университет и сделать прекрасную карьеру!" "Вам я обязана тем, что и моя личная жизнь не сложилась, и карьера пошла насмарку, и здоровье загублено!" Поскольку дети пока еще не способны к верификации этих и им подобных высказываний, они часто принимают их на веру, а с ними и ответственность за столь трагическую судьбу своих родителей. А приняв эту ответственность, они становятся невротиками. Вот так и получается, что психопаты-родители почти неизбежно делают своих детей психопатами или невротиками. Так дети расплачиваются за грехи родителей.

И не только в роли родителей психопаты демонстрируют свою неэффективность и деструктивность. Эти же самые отрицательные черты характера обычно распространяются на их супружеские, товарищеские и деловые отношения с другими людьми, в любой сфере своей деятельности они избегают принимать на себя ответственность, и это совершенно не"

Церковь Христа, МЦХ http://reveal.ru
Постоянный адрес статьи: http://reveal.ru/article502.html