М.С. Пек - НЕХОЖЕНЫЕ ТРОПЫ ЧАСТЬII
Рекомендуем
Рекомендуем

М.С. Пек - НЕХОЖЕНЫЕ ТРОПЫ ЧАСТЬII

20.10.2005

Продолжение. Любовь, влюбленность, мифы, зависимость и т.д.

satananda написал "СОДЕРЖАНИЕ


# ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

# I ДИСЦИПЛИНА
# ПРОБЛЕМЫ И ПЕРЕЖИВАНИЯ
# ОТСРОЧКА УДОВЛЕТВОРЕНИЯ
# ГРЕХИ ОТЦОВ
# РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ И ДЕФИЦИТ ВРЕМЕНИ
# ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
# НЕВРОЗЫ И ПСИХОПАТИЯ
# БЕГСТВО ОТ СВОБОДЫ
# ПРЕДАННОСТЬ РЕАЛЬНОСТИ
# ТРАНСФЕР: УСТАРЕВШИЕ КАРТЫ
# ОТКРЫТОСТЬ КРИТИКЕ
# СОКРЫТИЕ ПРАВДЫ
# СБАЛАНСИРОВАННОСТЬ
# О ЗДОРОВОЙ ДЕПРЕССИИ
# ОТРЕЧЕНИЕ И ВОЗРОЖДЕНИЕ

# II ЛЮБОВЬ
# ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЮБВИ
# ВЛЮБЛЕННОСТЬ
# МИФ О РОМАНТИЧЕСКОЙ ЛЮБВИ
# ЕЩЕ О ГРАНИЦАХ НАШЕГО "Я"
# ЗАВИСИМОСТЬ
# КАТЕКСИС БЕЗ ЛЮБВИ
# "САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ"
# ЛЮБОВЬ - ЭТО НЕ ЧУВСТВО
# ВНИМАНИЕ В ДЕЙСТВИИ
# РИСК УТРАТЫ
# РИСК НЕЗАВИСИМОСТИ
# ОБЯЗАТЕЛЬСТВА - ЭТО ТОЖЕ РИСК
# РИСК КОНФРОНТАЦИИ
# ЛЮБОВЬ - ЭТО ДИСЦИПЛИНА
# СЕПАРАТИЗМ В ЛЮБВИ
# ЛЮБОВЬ И ПСИХОТЕРАПИЯ
# ТАИНСТВО ЛЮБВИ

# III ДУХОВНЫЙ РОСТ И РЕЛИГИЯ
# НАУКА -ТОЖЕ РЕЛИГИЯ
# ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ КЭТИ
# ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ МАРСИИ
# ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ ТЕОДОРА
# МЛАДЕНЕЦ В МЫЛЬНОЙ ВОДЕ
# ТОННЕЛЬНОЕ ВИДЕНИЕ МИРА

# IV БЛАГОДАТЬ
# ЧУДЕСА ЗДОРОВЬЯ
# ЧУДЕСА ПОДСОЗНАНИЯ
# ЧУДЕСА ПРОЗОРЛИВОСТИ
# ОПРЕДЕЛЕНИЕ БЛАГОДАТИ
# ЧУДЕСА ЭВОЛЮЦИИ
# АЛЬФА И ОМЕГА
# ЭНТРОПИЯ И ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ
# ПРОБЛЕМА ЗЛА
# ЭВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ
# ПРИРОДА ВЛАСТИ
# БЛАГОДАТЬ И ДУШЕВНАЯ БОЛЕЗНЬ: МИФ ОБ ОРЕСТЕ
# СОПРОТИВЛЕНИЕ БЛАГОДАТИ
# ПРИВЕТ ТЕБЕ, БЛАГОДАТЬ!

Часть II
ЛЮБОВЬ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЮБВИ
Дисциплина, как уже говорилось выше, есть средство духовной эволюции человека. В этой главе мы рассмотрим, что стоит за дисциплиной, т.е. что дает дисциплине мотивацию и энергию. Этой силой я считаю любовь. Я прекрасно осознаю, что, предпринимая попытку изучать любовь, мы пытаемся втянуть в наши ученые игры тайну. Мы в самом прямом смысле пытаемся познать непознаваемое и изучить неизучаемое. Любовь - это слишком большое и слишком глубокое явление, чтобы быть полностью понятым, измеренным и описанным посредством слов. И я не стал бы о ней писать, если бы не считал, что игра стоит свеч. Но даже считая так, я все-таки начинаю эту главу с полным пониманием, что моя попытка будет во многом неадекватной этой великой теме.
Одним из следствий таинственной природы любви является то, что, насколько мне известно, никому еще не удавалось дать вполне удовлетворительное ее определение. В своих попытках объяснить характер этого явления люди указывали на его различные разновидности: эрос, филия, агапе, совершенная любовь, несовершенная любовь и т.д. Я полагаю, что могу дать единое определение любви, опять же осознавая, что оно, по-видимому, будет в той или иной степени неадекватным. Я определяю любовь как стремление продлить и развить свое "я" с целью обеспечения и подпитки собственного или чужого духовного роста.
Для начала я хотел бы коротко прокомментировать это определение, прежде чем переходить к более детальному обсуждению вопроса. Прежде всего легко заметить, что это телеологическое определение: поведение объясняется через цели, которым оно, по-видимому, служит, в данном случае - духовному росту. Представители точных наук относятся подозрительно к телеологическим определениям, и, вероятно, и к этому тоже отнесутся с подозрением. Я к нему пришел, однако, не чисто телеологическим, т.е. умозрительным, путем. Напротив, я пришел к нему через собственные наблюдения в процессе моей практики как психотерапевта (в том числе, и над самим собой), для которой вопрос любви имеет весьма большое значение. Дело в том, что для наших пациентов обычно характерна путаница в вопросах природы любви.
Например, застенчивый молодой человек рассказывает: "Моя мать так любила меня, что не разрешала мне пользоваться школьным автобусом, пока я не стал старшеклассником. Но даже тогда мне пришлось упрашивать ее, чтобы она разрешила. Думаю, она все время боялась, как бы со мной что-нибудь не случилось, и поэтому сама отвозила меня в школу и назад на машине, хотя у нее всегда было туго со временем. Она действительно любила меня." Чтобы избавить этого молодого человека от болезненной застенчивости, мне пришлось объяснить ему, что мотивацией поведения его матери была не любовь, а что-то еще, и что довольно часто то, что кажется любовью, на самом деле таковой не является.
Вот из опыта работы именно с такими застенчивыми людьми у меня и собралось большое количество примеров того, что казалось проявлениями любви, а также и того, что Любовью не казалось. Одним из главных различительных признаков между теми и другими случаями являлась осознанная или неосознанная цель, которая управляла поведением тех, кто любит, в отличие от тех, кто не любит.
Во-вторых, из определения можно сделать вывод, что любовь - процесс эволюционный, поскольку в основе ее лежит продление и развитие личности любящего человека. Коль скоро этому человеку удалось это сделать, его личность приобретает новые размеры. Таким образом, любовь - это процесс саморазвития, даже если его целью является духовный рост другого человека. Только работая на эволюцию, мы эволюционируем.
В-третьих, это единое определение любви охватывает не только любовь к другому, но и к самому себе. Поскольку мы оба с тобой человеки, и я люблю в тебе человека, то любя тебя, я люблю и себя тоже. Посвятить себя духовному развитию человечества означает посвятить себя развитию сообщества, частью которого мы являемся, и поэтому мы посвящаем себя и собственному развитию, а не только "ихнему". Таким образом, мы не можем любить другого, если не любим себя самих, как мы не можем учить детей самодисциплине, если мы сами не дисциплинированы. Фактически невозможно запустить собственное духовное развитие ради развития другого, как невозможно не становиться более дисциплинированным, приучая к дисциплине других. Мы не можем быть источником силы для других, если мы не развиваем свою собственную силу. По мере нашего изучения природы любви, я думаю, всем станет совершенно ясно, что любовь к себе и любовь к другим не только идут рука об руку, но, по большому счету, они неразличимы.
В-четвертых, процесс развития собственного "я" требует усилий: растягивать что-либо, имеющее предел, всегда трудно. Когда мы любим кого-то, мы можем показать эту любовь только одним способом: продемонстрировав, что ради кого-то (или самого себя) мы способны не только лишний шаг сделать, но и лишнюю милю отмахать. Любовь не дается без усилий. Наоборот, она усилия предполагает.
В-пятых, употребив слово "стремление", я хочу подчеркнуть различие между "стремлением" и "желанием" Желание (хотение) не обязательно превращается в действие. Стремление - это желание достаточно сильное, чтобы превратиться в действие. Разница между тем и другим станет очевидной, если сравнить два высказывания: "Я хочу попасть на вечерний спектакль" и "Я стремлюсь попасть на вечерний спектакль". Каждый в нашей культуре в той или иной степени хочет любить, но многим это не удается. О любви мы судим не по словам, а по делам. Любовь - это акт волеизъявления, она включает в себя и намерение, и действие. Волеизъявление предполагает выбор. Нам не обязательно любить, но мы выбираем любовь. Как бы мы себя ни уверяли, что любим, но, если мы не любим, то это потому, что нам не удалось выбрать любовь, несмотря на наши благие намерения. С другой стороны, когда мы в самом деле ощущаем в себе этот процесс духовного роста, то это потому, что мы взяли на себя этот труд. Мы выбрали любовь.
Как я уже говорил, для наших пациентов более или менее характерно путаться в вопросах природы любви. Это происходит потому, что в связи с таинственностью природы любви о ней распространяется масса неправильных представлений. Надеюсь, что эта книга, не отнимая у любви ее ореола таинственности, прояснит суть дела в достаточной степени, чтобы помочь избавиться от этих заблуждений, которые в состоянии сбить с толку и заставить страдать не только наших пациентов, но и всякого, кто попытается разобраться со своими чувствами. Некоторые из этих переживаний кажутся мне совершенно излишними, поскольку широкую популярность этих заблуждений можно было бы поубавить даже простым распространением более точного определения любви. Поэтому я решил начать исследовать природу любви с рассмотрения того, что считается любовью просто по недоразумению.

ВЛЮБЛЕННОСТЬ
Из всех заблуждений насчет любви самым распространенным и коварным является убеждение, что влюбленность - это и есть любовь или, по крайней мере, одно из проявлений любви. Это очень убедительное заблуждение, потому что влюбленный человек переживает это чувство с такой же силой, как и любовь. Влюбляясь, он (или она) обычно утверждает: "Я люблю ее" или "Я люблю его". Но при этом обычно отмечаются две закономерности. Первая заключается в том, что влюбленность имеет специфическую связь с эротическим чувством. От него свободно наше отношение к собственным детям, хотя мы действительно любим их. Мы не ощущаем влечения к нашим друзьям одного пола с нами (если мы не гомосексуально ориентированы), хотя они и очень дороги нам. Другими словами, влюбленность имеет под собой осознанную или неосознанную сексуальную мотивацию. Вторая закономерность заключается в том, что влюбленность обычно скоро проходит. С такой же легкостью, с какой мы впадаем в состояние влюбленности, мы и "выпадаем" из него, если наши отношения длятся достаточно долго. Я не хочу сказать, что мы при этом перестаем любить человека, в которого были влюблены, если мы действительно любим его (или ее). Я только говорю, что экстатическое чувство, характерное для влюбленности, всегда проходит. Медовому месяцу всегда приходит конец. Романтические розы всегда вянут.
Для того чтобы понять природу феномена влюбленности и ответить на вопрос, почему она так скоро проходит, необходимо рассмотреть природу того, что психиатры называют границами нашего "я". Из различных косвенных свидетельств можно сделать вывод, что новорожденный младенец в продолжение первых месяцев жизни не ощущает различия между собой и остальным мирозданием. Когда он двигает ручками или ножками, ему кажется, что это мир двигается. Когда он голоден, то это мир кушать хочет. Когда мама поет колыбельную, ребенок не знает, что это не он сам производит эти звуки. Он не может отделить себя от своей колыбельки, от комнаты, от родителей. Живое и неживое - все едино, и нет никакой разницы между тобой и мной. Ребенок ощущает себя в единстве со всем миром. Никакой автономии, никаких границ. Никакою осознания суверенитета собственной личности.
Но с накоплением опыта ребенок начинает ощущать себя как существо, отделенное от остального мира Когда он голоден, мама не всегда появляется, чтобы покормить его. Когда ему хочется поиграть, мама не всегда поддерживает его игры. Ребенок начинает понимать, что его желания не вызываются по команде матери. Они воспринимаются как существующие отдельно от ее поведения. Так начинается развиваться ощущение собственного "я". Это взаимодействие между ребенком и его матерью считается почвой, из которой прорастает самосознание ребенка. Давно замечено, что в случае значительных нарушений этого взаимодействия, например, когда нет матери и некому ее заменить, или когда она неспособна заботиться о ребенке из-за своего психического расстройства - младенец превращается в ребенка, а потом и во взрослого человека с ущербным восприятием себя как личности.
Как только младенец начинает ощущать свои желания как свои желания, а не принадлежащие окружающему миру, он начинает проводить различия между собой и этим миром. Когда он хочет подвигаться, его ручки и ножки дергаются перед его глазами, но колыбелька и потолок остаются неподвижными. Так ребенок осознает, что между его желаниями и его конечностями есть связь, и поэтому его руки - это его руки, а не чьи-либо еще. Таким образом в первый год нашей жизни мы усваиваем наиболее фундаментальные представления о том, что и кто есть мы, и о том, что и кто не есть мы. К концу первого года жизни мы уже знаем, что это моя рука, это моя нога, а это моя голова, мой язык, мой голос, мои мысли, моя головная боль и мои чувства. Мы знаем, какого мы роста, и знаем все ограничения, связанные с этим фактом. Наши ограничения - это наши границы, отделяющие нас от мира. Наше внутреннее осознание этих ограничений и называется границами нашего "я".
Процесс установления и развития границ нашего "я" продолжается в течение всего детства и юности, забегая даже в годы зрелости, но границы, устанавливаемые позже, скорее психологические, чем физические. Например, в возрасте между двумя и тремя годами ребенок обычно осознает ограниченность своих физических возможностей и начинает действовать сообразно им. До этого возраста ребенок считал, что его желания возникают по команде матери, и он упорно продолжает цепляться за это ощущение, что его желания - это все-таки материнские команды, а их нельзя не выполнять. Именно поэтому двухлетки обычно пытаются вести себя как тираны и деспоты, отдавая приказания своим родителям, братишкам и сестренкам, домашним животным, как будто они какая-то челядь, находящаяся у них в услужении, и реагируют с монаршим гневом, когда их приказам не подчиняются. Поэтому родители говорят об этом возрасте как о "кошмарном периоде". К трем годам ребенок обычно становится более послушным и сговорчивым вследствие приятия им факта ограниченности своей власти. Тем не менее, всемогущество - это такая сладкая мечта, от которой он не может полностью отказаться даже после нескольких лет очень болезненных напоминаний о его относительном бессилии. Хотя трехлетний ребенок и принял факт ограниченности его власти, он будет продолжать время от времени убегать от реальности в мир фантазии, в котором всемогущество (особенно, его собственное) все еще существует. Это мир Супермена и Капитана Марвела. Но постепенно даже супергерои уходят, и к середине подросткового возраста молодые люди знают, что они индивидуумы, отделенные от мира границами их тела и физических возможностей, что каждый из них относительно слаб и немощен, способен существовать только в группе таких же индивидуумов, называемой обществом. В составе этой группы он ничем особенно не выделяется, но, тем не менее, изолирован от других их собственными границами и ограниченностью.
Одиноко жить в такой изоляции. Некоторые люди (особенно те, которых психиатры называют шизоидными), из-за неприятных, травмирующих переживаний в детстве воспринимают внешний мир как чрезвычайно опасный, враждебный, вредный и бестолковый. Такие люди ощущают себя в границах своего "я" покойно и уютно, их одиночество дает им чувство защищенности. Но в большинстве своем мы воспринимаем свое одиночество болезненно и стремимся бежать из застенков нашей личности туда, где мы можем сильнее чувствовать свое единство с внешним миром. Влюбленность - это один из видов подобных "побегов": она дает нам возможность убежать от себя, на время. Сущность феномена влюбленности заключается во внезапном падении стен, ограничивающих нашу личность, позволяющем ей слиться с личностью другого человека. Это внезапное освобождение себя от себя самого, это бурное слияние с любимым человеком, это внезапное исчезновение чувства одиночества, сопровождающее разрушение границ нашего "я". Все это обычно переживается большинством из нас как экстаз. Мы с любимым человеком едины, и больше нет одиночества!
В каком-то смысле (но, конечно, не во всех) влюбленность - процесс регрессивный. Ощущение собственного слияния с любимым человеком - это эхо тех далеких лет, когда мы были слиты воедино с матерью. В процессе этого слияния мы также вновь переживаем чувство собственного всемогущества, с которым нам пришлось расстаться во время нашего путешествия из детства во взрослую жизнь. Мы ощущаем, что нам все по плечу! Слившись с любимым человеком, мы чувствуем, что можем победить все преграды. Мы верим, что сила нашей любви заставит все враждебные нам силы признать свое поражение и раствориться во мраке ночи. Будущее светло и прекрасно! Обманчивость этих ощущений, в сущности, ничем не отличается от обманчивости ощущений двухлетнего ребенка, который чувствует себя всевластным повелителем своей семьи и всего остального мира.
Но реальность вмешивается в фантазии двухлетнего ребенка и точно таким же образом она вмешивается в фантазии влюбленной пары. Рано или поздно в ответ на проблемы повседневной жизни каждый производит переоценку ценностей. Ему хочется заняться сексом, а ей - нет. Ей хочется пойти в кино, а ему - нет. Он хочет положить деньги в банк, а она хочет купить посудомойку. Она хочет говорить о своей работе, а он о своей. Ей не нравятся его друзья, а ему - ее друзья. Таким образом, каждый из них вынужден признать пренеприятнейший факт, что они вовсе не едины друг с другом, что у любимого человека были, есть и будут свои собственные желания, вкусы, предрассудки и свои собственные биоритмы, отличающиеся от его желаний, вкусов, предрассудков и биоритмов. Одна за другой, постепенно или сразу, поднимаются из руин стены, которыми прежде были отгорожены друг от друга их личности. Снова люди становятся отдельными индивидуумами. К этому моменту они начинают или разрывать узы взаимоотношений, или налаживать механику подлинной любви.
Использовав слово "подлинный", я намекаю, что ощущение того, что мы любим, когда влюблены, - это ложное ощущение, и что наше субъективное восприятие своего состояния как любви - иллюзия. Более детальное обсуждение того, что такое подлинная любовь, вы найдете в следующих разделах этой главы. Однако сказав, что подлинная любовь может начаться после того, как чувство влюбленности прошло, я также намекаю, что подлинная любовь вовсе не уходит корнями в чувство любви. Наоборот, подлинная любовь часто возникает в таких контекстах, где чувства любви явно не хватает. Поступки любящего человека и человека влюбленного - поступки совершенно разного плана. И если исходить из приведенного выше определения любви, влюбленность не попадает в эту категорию по многим причинам.
Влюбленность - это не целенаправленный акт, совершаемый по собственному желанию. Как бы ни были вы открыты этому чувству и как бы ни жаждали его, оно может долгое время не даваться вам. И, наоборот, оно может захватить вас врасплох, когда его вовсе не ищешь, когда оно вам, как говориться, совсем ни к чему. Мы можем влюбиться в человека, явно не подходящего нам, а можем и в более приемлемого. Более того, нам может совершенно не нравиться предмет нашей страсти, а, с другой стороны, мы не можем воспылать ею к другому человеку, которого мы глубоко уважаем и отношения с которым сулят быть прочными и радостными. Нельзя сказать, чтобы влюбленность совершенно не подчинялась дисциплине. Психотерапевты, например, частенько влюбляются в своих пациенток, а пациентки - в них, но, тем не менее, чувство долга перед пациентом обычно побеждает, и они находят в себе силы удержать свое "я" в прежних границах и отказаться смотреть на пациентку как на предмет вожделения. Правда, это дается ценой огромного волевого усилия, причиняющего немало мук. Но дисциплина и воля могут только контролировать чувство; они не могут создавать его. Мы можем выбирать, как нам реагировать на чувство, но само чувство выбирается не нами.
Влюбленность - это не раздвижение границ нашего я, а их частичное и временное разрушение. Раздвижение границ требует волевого усилия, влюбленность же дается без малейшего труда. Ленивые и недисциплинированные подвержены ей не в меньшей степени, чем трудолюбивые и пунктуальные. А когда чудное мгновение пронеслось и границы личности снова встали на свое место, человек может чувствовать разочарование, но личность его ни на йоту не развилась. Это только при подлинной любви границы нашего "я" растягиваются и так и остаются такими навсегда. При влюбленности этого не происходит.
Влюбленность имеет мало общего с целенаправленным духовным развитием. Если мы и ставим какую-то цель, влюбляясь, то только покончить с нашим одиночеством. Конечно же, мы не думаем о духовном развитии. Действительно, в промежутке между мгновением, когда мы влюбились, и мгновением, когда разлюбили, в нас постоянно живет убеждение, что мы достигли вершины, что нет ни необходимости, ни возможности идти дальше. Мы не чувствуем никакой потребности в развитии, мы совершенно удовлетворены настоящим. Наш дух спокоен. Да и в душе партнера мы не усматриваем ничего такого, что нуждалось бы в развитии. Совсем наоборот, он (или она) кажутся нам самим совершенством. Но даже если мы и видим какие изъяны в любимом человеке, то они кажутся нам совершенно несущественными: эдакие пустячки, которые даже добавляют нашему милому (милой) своеобразный шарм.
Если влюбленность не любовь, то что же это такое, если не частичное и временное разрушение границ нашего "я"? Не знаю. Но эротическая окраска этого феномена заставляет меня подозревать, что это генетически детерминированный компонент инстинкта продолжения рода. Другими словами, временное разрушение границ нашего "я", являющееся существенным признаком влюбленности, есть стереотипная реакция человека на определенную конфигурацию внутренних сексуальных побуждений и внешних сексуальных стимулов, которые повышают вероятности спаривания, необходимого для продолжения рода. Или, проще говоря, влюбленность - это трюк, который проделывают с нами наши гены, чтобы настроить наш не слишком поворотливый ум на соответствующую волну и увлечь в ловушку брака. Зачастую этот трюк не удается, например, в случае гомосексуальных побуждений и стимулов или когда вмешиваются другие силы в лице родителей, долга, самодисциплины - и брачный союз не заключается. С другой стороны, если бы не этот трюк, то эта иллюзорная и неизбежно временная (не будь она временной, она бы утратила свой практический смысл) регрессия, воскрешающая наше детское единение с миром и всемогущество, многих из нас, кто сейчас счастливо или несчастливо женат (или замужем), заставила отказаться от "прелестей" семейной жизни.

МИФ О РОМАНТИЧЕСКОЙ ЛЮБВИ
Для того чтобы служить так эффективно наживкой, с помощью которой нас поддевают на уду брака, влюбленность, по-видимому, имеет в качестве одной из своих характеристик иллюзию, что это чувство будет длиться вечно. Эта иллюзия в нашей культуре постоянно подкрепляется мифом о романтической любви, который уходит корнями в наши любимые детские волшебные сказки, в которых принц и принцесса соединяются, несмотря на все преграды, и живут затем в счастье и согласии, никогда не расставаясь. Миф о романтической любви фактически уверяет нас, что каждого юношу ждет где-то девушка, специально "предназначенная" для него, и наоборот. Более того, в этом мифе содержится намек, что существует только один юноша, предназначенный этой девушке, и только одна девушка, предназначенная этому юноше, и что так "повелели звезды". Когда мы встречаем человека, нам предназначенного, взаимное узнавание происходит через чувство влюбленности. Мы встретили человека, предназначенного нам самим небом, и, поскольку мы идеально подходим друг другу, мы сможем вечно удовлетворять друг друга, и поэтому мы будем всегда жить в счастье и абсолютной гармонии. Если же случится так, что мы не сможем удовлетворять друг друга и между нами появятся трения и любовь пройдет, то это значит, что произошла ужасная ошибка: мы неправильно прочли указания звезд, подцепили не того, кого нужно, и то, что мы принимали за любовь, было вовсе не "взаправдашней" любовью, и теперь уж ничего нельзя поделать, кроме как быть несчастным до конца дней своих или развестись.
Хотя обычно я считаю, что все великие мифы потому и великие, что они представляют и воплощают какие-то великие истины (в этой книге у меня еще будет возможность проанализировать некоторые из этих мифов), я со всей ответственностью заявляю, что миф о романтической любви - сплошная ложь. Возможно, это необходимая ложь, которая придумана для того, чтобы обеспечивать выживание человеческого рода поощрением и легализацией влюбленности, которая заманивает нас в ловушку брака. Но как психиатр я не могу не скорбеть в сердце своем по поводу страданий и кошмарной путаницы в умах моих пациентов, которыми они обязаны этому мифу. Миллионы людей тратят огромное количество энергии в отчаянных, но тщетных попытках подогнать реальность своей жизни к нереальности мифа.
Миссис А. позволила своему мужу поработить себя из чувства абсурдной вины перед ним. "Я не любила мужа, когда выходила за него, - говорит она. - Я только притворилась, что люблю. Я просто заманила его в ловушку, и поэтому теперь не имею права жаловаться на него. Я просто обязана выполнять все его прихоти." Мистер В. переживает: "И почему я только не женился на мисс С.? Уверен, это был бы очень хороший брак. Но я не был по уши влюблен в нее, и поэтому считал, что она не мне предназначена судьбой." Миссис D. уже два года как замужем, и вдруг, по непонятной причине, захандрила и обратилась за помощью к психотерапевту: "Не знаю, что на меня нашло! Все у меня есть, включая идеальный брак!" Только несколько месяцев спустя она призналась, что разлюбила мужа, но это вовсе не значит, что она совершила ужасную ошибку. Мистер Е., тоже женатый уже два года, вдруг начинает по вечерам страдать от ужасных головных болей и приходит к психотерапевту. "С семейной жизнью у меня все в порядке. Я люблю свою жену так же сильно, как в день нашей свадьбы. Никого, кроме нее, мне не нужно," - заявляет он. Но головные боли по-прежнему мучают его, и через год он вынужден признать: "Она меня с ума сведет своим транжирством! Что ни увидит в магазине, все метет подряд: и то ей надо, и это надо... А ведь мы живем только на мою зарплату!" Мистер и миссис F. признаются друг другу, что их любовь прошла, и затем каждый из них делает все возможное, чтобы отравить другому жизнь своими изменами: они, видите ли, ищут "настоящую любовь"! Им и в голову не приходит, что их взаимное признание в том, что "любовь" прошла, могло оказаться началом строительства нормальной семейной жизни, а не ее концом.
Некоторые другие пары в аналогичной ситуации, когда медовый месяц окончен, и они осознают, что романтическая любовь прошла, по-прежнему отчаянно хватаются за миф и пытаются заставить свои жизни соответствовать ему. "Пусть мы разлюбили друг друга, но если мы призовем на помощь нашу силу воли и будем вести себя так, как будто мы по-прежнему влюблены, может быть, романтическая любовь и вернется" - думают они. Они всегда держатся вместе. Если они записываются в специальные группы психотерапии для семейных пар (мы с женой и еще несколькими коллегами организовали несколько таких групп, где даем консультации по вопросам психологии семейной жизни и проводим семинары), то на занятиях сидят вместе, встают на защиту друг друга от критики других слушателей, пытаются создать впечатление дружной пары, наивно веря, что это единство может служить знаком относительного благополучия их семейной жизни и залогом дальнейшего улучшения. Рано или поздно мы говорим большинству наших слушателей, что они слишком "заженатились", т.е. так плотно примотали себя друг к другу супружескими узами, что дышать трудно. Им надо отойти друг от друга на какую-то психологическую дистанцию, прежде чем начинать конструктивно работать над своими проблемами. Иногда" бывает необходимо даже физически разделить их, попросив их сидеть подальше друг от друга во время занятий. Обычно приходится просить их не переговариваться друг с другом и не защищать друг друга перед группой. Снова и снова приходится им напоминать: "Пусть Мэри сама скажет, Джон!" или "Джон и сам может постоять за себя, Мэри!" В конце концов, если они не бросят занятия, все супружеские пары начинают понимать, что только подлинное приятие индивидуальности как своей, так и партнера, а также определенная автономность каждого - единственная почва, на которой может стоять зрелый брак и прорастать подлинная любовь*. *(Тот, кто читал книгу супругов О'Нил "Открытый брак", согласится со мной, что это основная предпосылка для "открытого" брака, противопоставляемого "закрытому". Но они были удивительно сдержанны в своей пропаганде открытого брака. Моя работа с супружескими парами привела меня к выводу, что открытый брак - единственный брак, который можно назвать зрелым и здоровым, потому что он не создает серьезных затруднений духовному росту партнеров.)

ЕЩЕ О ГРАНИЦАХ НАШЕГО "Я"
После того как я провозгласил, что влюбленность - это своего рода иллюзия, которая ни в коей мере не составляет подлинную любовь, позвольте мне сейчас дать задний ход, указав, что влюбленность очень сильно напоминает любовь. Вероятно, ошибочное представление о влюбленности как об одной из разновидностей любви и распространено столь широко потому, что заключает в себе зерно истины.
Чувство настоящей любви тоже связано с границами нашего "я", поскольку сопряжено с преодолением нашей ограниченности. Ограниченность - это тоже границы нашего "я". Когда любовь вынуждает нас растягивать наши границы, мы делаем это, так сказать, чтобы дотянуться до любимого человека, желая способствовать его (или ее) духовному росту. Мы сможем сделать это только в том случае, если объект любви станет "любимым", т.е. этот объект, не являющийся частью нашего "я", будет притягивать нас как магнит, потому что мы сами наделили его соответствующей психической энергией. Психиатры называют этот процесс наделения объекта (идеи, деятельности и т.д.) эмоциональным значением (зарядом) с последующим ощущением его притягательной силы "катексисом" (от греч. kathexis) и говорят, что мы "катексируем" объект нашей любви. Но когда мы катексируем объект внешнего мира, мы также заряжаемся от него энергией, т.е. психологически вбираем в себя частицу этого объекта. Например, представьте себе человека, который обожает работать в своем саду. Это его хобби, дающее ему огромное удовлетворение и поглощающее все его свободное время. Он "любит" свой сад, что означает, что он катексирует его: он наделил его огромным эмоциональным содержанием, вложив в него частицу своей души, и он чувствует, что его так тянет в любимый сад, что он по воскресеньям может вскочить чуть свет и сразу же браться за лопату, для него нет большего горя, чем необходимость возвращаться в город, ради этого сада он может забыть даже жену и детей. В процессе ухода за растениями он очень многому учится: как рыхлить землю, как вносить в нее удобрения, как укоренять растения, как ухаживать за ними. И он знает про свой сад все: его историю и планировку, какие типы кустарников и какие цветы в нем растут, какие специфические проблемы возникают каждый год и каким он видит это сад в будущем. Несмотря на то, что сад существует вне его, благодаря катексису он пророс своими корнями в душу садовника, стал как бы частью его, потому что садовник сам об этом знаег, и это знание является частью его жизненной мудрости, частью его личности, частью его биографии. Любя и катексируя свой сад, он в прямом смысле сделал его частью самого себя, и благодаря этому его личность расширилась, границы его "я" раздвинулись.
В результате многих лет, полных любви и постоянного стремления выйти за пределы нашего "я" через катексис, происходит постепенное, но непрекращающееся развитие личности, в ходе которого она инкорпорирует в себя частицы внешнего мира, а границы нашего "я" при этом росте растягиваются и становятся все более прозрачными. Таким образом, чем больше и дольше мы любим, тем более размытой становится разница между нами и окружающим миром. Мы становимся едиными с миром. И по мере того, как границы нашего "я" становятся тоньше и прозрачнее, мы начинаем все больше и больше ощущать в себе такое же чувство экстаза, которые мы ощущаем, когда границы нашего "я" внезапно разрушаются под воздействием чувства влюбленности. Только на этот раз это не иллюзорное и не временное слияние с объектом любви, а вполне реальное и более или менее постоянное. "Мистический союз" со всем миром может быть достигнут. Блаженное чувство экстаза, возникающее при заключении этого союза, возможно, менее драматично и более тонко, чем при влюбленности, но зато более стабильно, долговременно и, в конечном счете, доставляет больше удовлетворения. В этом заключается разница между ощущением, что ты на вершине, типичным для состояния влюбленности, и тем, что Абрахам Маслоу назвал "ощущением высокогорья". Настоящие высоты - это не те, которые покорил и забыл, а те, которые остаются с тобой навсегда.
Ни у кого не вызывает сомнения, что сексуальная активность и чувство любви, хотя и могут возникать одновременно, часто диссоциированы, потому что в основе своей являются разными феноменами. Заниматься любовью - это еще не значит любить. Тем не менее, половая связь, а особенно оргазм (даже вызванный мастурбацией) - ощущение, тоже ассоциирующееся в большей или меньшей степени с разрушением границ нашего "я" и испытываемым при этом экстазом. Именно поэтому человек может крикнуть в такой момент даже проститутке: "Я люблю тебя". Мгновением позже, когда границы его "я" встанут на место, он, возможно, не будет чувствовать к этой женщине не то что любви, но даже симпатии. Я не хочу сказать, что экстатическое чувство, возникающее в момент оргазма, не может стать еще слаще, если его делишь с любимой женщиной. Конечно, может. Но даже если вы не любите вашего партнера (а то и без партнера), разрушение границ вашего "я" в момент оргазма может быть полным: на секунду вы можете совершенно забыть, кто вы такой, вырваться из оболочки тела, затеряться во времени и пространстве, перенестись в другие миры. Вы можете слиться с Вселенной. Но только на секунду.
Описывая длительные состояния "слияния с Вселенной", ассоциирующиеся с настоящей любовью, противопоставляемой мгновенному экстазу оргазма, я употребил слова "мистический союз". Суть мистицизма состоит в вере в единство реального мира. Наиболее последовательные из мистиков считают, что наше привычное восприятие Вселенной как множества, состоящего из дискретных предметов (звезды, планеты, деревья, птицы, дома, мы сами и т.д), отделенных друг от друга границами, - заблуждение, иллюзия. Это поддерживаемое всеми заблуждение, этот мир иллюзий, который большинство из нас считает реальностью, индуисты и буддисты называют словом "майа". Они, как и другие мистики, утверждают, что истинную реальность можно познать только ощутив свое единство с миром через отказ от границ своего "я". Невозможно увидеть единство мира, если ты продолжаешь видеть себя как дискретный объект, отделенный от остального мира и различимый по каким-то своим формальным характеристикам. Индуисты и буддисты поэтому утверждают, что младенец, не успевший еще развить и установить границы своего "я", знает реальность, а взрослый - нет. Некоторые даже полагают, что путь к просвещению, к познанию единства реальности - это путь назад, к ощущению себя снова ребенком. Это, на мой взгляд, очень удобная доктрина для некоторых подростков и юношей, не готовых к тому, чтобы принять на себя многие из обязанностей, которые они должны будут выполнять, когда станут взрослыми. Эти обязанности путают их, кажутся им явно не по силам. "Хорошо, что мне можно не проходить через все это, - подумают они с облегчением. - Я могу отказаться взрослеть и убегу от обязанностей мира взрослых, и не куда-нибудь, а прямо к святости!" Однако не святость, а шизофрения ожидает человека, который попытается действовать, исходя из этого софизма.
Большинство мистиков понимают истину, о которой я говорил выше, завершая главу о дисциплине: мы должны получить что-то или достигнуть чего-то, прежде чем мы можем отказаться это этого, сохраняя свою дееспособность и душевное здоровье. Ребенок, не ощущающий границы своего "я", возможно, и мудрее, и ближе к реальности мира, чем его родители, но он не способен выжить без их опеки и заботы, и он не способен передать кому-то свою мудрость. Путь к вершинам святости лежит через взросление. И этот путь нельзя срезать и сразу же выйти к цели. Границы нашего "я' должны сначала отвердеть, прежде чем размягчиться. Ощущение своего "я" сначала вырабатывается, только потом мы сможем абстрагироваться от него. Личность сначала создается, прежде чем от нее можно отказаться. Временное высвобождение из оков нашего "я", связанное с влюбленностью и сексуальными ощущениями и использованием наркотических средств, может поманить вас видением нирваны, но это не сама нирвана. Нирвана, или непреходящее просвещение, или истинный духовный рост, как ни называй это, достигается только ценой непрестанного труда и подлинной любви. Это один из главных тезисов нашей книги.
И еще. Временная утрата границ нашего "я", случающаяся при влюбленности или половой связи, не только ведет к принятию нами на себя обязательств перед другим человеком, из которых может развиться настоящая любовь, но и заставляет нас предвкушать этот более длительный мистический экстаз, который может стать нашим на всю жизнь. Таким образом, хотя влюбленность и не есть любовь, она является частью великой и таинственной стратегии любви.

ЗАВИСИМОСТЬ
Вторым наиболее распространенным заблуждением насчет любви является идея, что зависимость - это и есть любовь. С этим заблуждением психотерапевты постоянно сталкиваются в своей практике. Оно проявляется наиболее драматическим образом в угрозах или попытках самоубийства, исходящих от людей, которые переживают тяжелую депрессию, будучи отвергнутыми или разлученными с любимым человеком. Они говорят: "Я не хочу жить. Я не могу жить без любимого (любимой, мужа, жены), потому что так люблю его (ее)." И они негодуют, когда им говорят, как часто говорю я: "Вы ошибаетесь. Вы вовсе не любите своего любимого (любимую, мужа, жену)" "Как это так? - возмущаются они. - Я же жить без него не могу!" Я пытаюсь объяснить: "Судя по вашему описанию, это не любовь, а паразитизм. Когда вам требуется для выживания другое существо, то это значит, что вы паразитируете на нем. В такой связи нет выбора, нет свободы. Это просто необходимость, а не любовь. Любовь - это прежде всего свобода выбора. Двое людей могут сказать, что любят друг друга только в том случае, когда они прекрасно могут жить друг без друга, но выбирают жизнь вместе."
Я определяю зависимость как неспособность ощущать себя самодостаточным или нормально функционировать без уверенности, что кто-то другой заботится о вас. Зависимость в здоровом взрослом человеке - это патология, она всегда сигнализирует о психическом изъяне или болезни. Ее следует отличать от того, что обычно называется потребностью в заботе. У всех у нас есть эта потребность, даже если мы притворяемся перед другими и перед самими собой, что ее нет. Всем нам нравится, когда с нами нянчится другой (желательно, более сильный) человек, который принимает наши интересы близко к сердцу: кормит с ложечки, всяческиопекает. Неважно, какими взрослыми, сильными и ответственными мы бы ни были, если мы заглянем себе в душу, мы найдем там желание, чтобы за нами, хотя бы для разнообразия, поухаживали. Каждый из нас, несмотря на наш возраст и зрелость, хотел бы иметь в своей жизни и всегда подспудно ищет человека, который заменил бы нам отца и мать. Но эти желания и чувства не управляют жизнью большинства из нас, они не являются преобладающей темой в хоре нашего существования. Но когда они начинают качественно влиять на наше существование, когда они начинают управлять нашей жизнью, тогда можно сказать, что у нас не просто потребности в заботе, а зависимость. Те, кто позволяют потребностям в заботе управлять своей жизнью, обычно страдают от психического расстройства, которое мы называем "пассивно-зависимостная психопатия". Это наиболее распространенный вид психического расстройства.
Люди, страдающие от этого расстройства психики, постоянно ищут любви, и они настолько поглощены этими поисками, что у них не остается энергии, чтобы любить. Они, как хронически голодные люди, выклянчивают у всех, у кого только возможно, духовного хлеба, но у них у самих никогда не находится ни крошки для других. Впечатление такое, что их мучает какая-то жуткая внутренняя пустота, что внутри у них какая-то бездонная яма, требующая заполнения, но всегда остающаяся неполной. Они никогда не чувствуют удовлетворения, никогда не ощущают полноты бытия. Они вечно жалуются, что им "чего-то не хватает". Они очень плохо переносят одиночество. Из-за того, что им не хватает цельности, у них нет настоящего чувства собственного "я": они определяют себя исключительно по своим функциональным связям с другими. Вот характерный пример.
Тридцатилетний рабочий-металлист приходит ко мне в состоянии полнейшей подавленности: от него три дня назад ушла жена, забрав с собой двух детей. Она трижды угрожала, что уйдет, жалуясь на то, что он совершенно не обращает внимания ни на нее, ни на детей. Каждый раз он умолял ее остаться, обещая исправиться, но на третий раз она все-таки выполнила свою угрозу. Он две ночи не спал, рыдания сотрясали его тело, когда он лежал в своей постели без сна, и он серьезно подумывал о самоубийстве.
- Я не могу жить без семьи, - сказал он мне, весь в слезах. - Я так люблю их всех.
- Вы меня удивляете, - сказал я ему. - Вы же говорили, что жалобы вашей жены вполне обоснованны: вы никогда не делали ничего для нее, приходили домой только, если это доставляло вам удовольствие, она не интересовала вас ни в сексуальном, ни в эмоциональном отношении. И с детьми вы не разговаривали по месяцам, никогда не играли с ними и никуда не водили их. Вы практически не поддерживали с семьей никаких отношений, и поэтому меня удивляет, что вы так расстроились, потеряв право на отношения, которых не было.
- Неужели вы не понимаете? - удивился он. - Теперь я ничто. У меня нет жены. У меня нет детей. Я не знаю, кто я. Может быть, я мало заботился о них, но я должен любить их. Без них я ничто.
Поскольку он был серьезно расстроен (потерял не только семью, но и самого себя!), я сказал, чтобы он пришел через два дня, не ожидая особенных улучшений в его состоянии. К моему удивлению, он ввалился в мой кабинет, сияя, и сразу же объявил:
- У меня все в порядке!
- Как? Они вернулись? - спросил я.
- Да нет! - ответил он весело. - Я их и не видел после того, как они ушли. Но я встретился с одной девицей в баре. Говорит, что я ей нравлюсь. Она тоже в разводе, как и я. Сегодня мы с ней опять встречаемся. Я снова человек! Пожалуй, я больше не приду к вам.

Быстрая смена настроений - характерная черта пассивно-зависимостных психопатов. Впечатление такое, что им не важно, от кого зависеть, лишь бы был кто-нибудь. Им не важно, что они представляют собой, лишь бы был рядом кто-то, чтобы они могли представлять собой хотя бы что-то. Вследствие этого их отношения с другими людьми, внешне драматичные по своей интенсивности, в действительности очень поверхностные. Мучимые чувством внутренней пустоты, требующей заполнения, пассивно-зависимостные психопаты не выносят задержки в удовлетворении своей потребности в компании других людей. Красивая, умная и физически очень здоровая молодая женщина в период между семнадцатью и двадцатью годами имела поистине бесчисленное количество любовных связей с людьми, которые были неизмеримо ниже ее и интеллектуально, и духовно. Она переходила из рук одного неудачника к другому. Как оказалось, она просто не могла ждать достаточно долго, чтобы найти человека, достойного ее, или хотя бы выбрать среди тех, кто оказался рядом. Не проходило и дня после разрыва с очередным любовником, как она находила нового - первого встречного в баре, и приходила на следующий психотера-певтический сеанс, восхваляя его до небес: "Правда, сейчас он оказался не у дел и пьет слишком много, но он очень талантливый и по-настоящему любит меня. Я уверена, что на этот раз все пойдёт как надо."
Но все шло опять наперекосяк, и не только потому, что ее выбор был плох, но и потому, что она опять вцеплялась в своего избранника мертвой хваткой, требуя от него все новых и новых доказательств его любви, всюду следуя за ним по пятам, категорически отказываясь оставаться дома. "Это потому, что я так тебя люблю, что не могу вынести и минуты разлуки," - уверяла она его, но рано или поздно он начинал чувствовать себя повязанным по рукам и ногам ее "любовью", происходила жуткая ссора - и на следующий день начинался новый цикл. Она могла разорвать порочный круг только через три года после начала психотерапевтического лечения, за время которого она научилась ценить свои собственные интеллект и красоту, отличать свою неутолимую жажду любви от любви в полном смысле слова поняла, что эта жажда управляла ее поведением, и признала необходимость обуздания этой жажды, если хочет извлечь пользу из своих ценных качеств.
В названии этого психического расстройства слово "пассивный" используется в сочетании со словом "зависимостный", поскольку больные озабочены тем, что другие люди могут сделать для них, а не тем, что они могут сделать для себя сами.
Однажды, работая с группой из пяти одиноких пациентов такого типа я попросил их рассказать о том, к чему они стремятся в жизни, описав какую-нибудь ситуацию, в которой они хотели бы видеть себя через пять лет. В той или иной форме они все хотели одного: "Хочу быть женатым (замужем), и чтобы моя жена (муж) действительно любила (любил) меня." Никто из них не упомянул, что хочет получить хорошую работу, создать произведение искусства, сделать вклад в общестгснную жизнь, любить и иметь детей. В их мечтах не было места действию и усилиям какого-либо рода, они рисовали безмятежное состояние, в котором они пассивно принимают заботу и любовь другого человека. И тогда я им сказал, как говорил и многим другим: "Если ваша цель - быть любимыми, то вы ее никогда не достигнете. Единственный способ быть уверенным, что вас любят, - это быть человеком, достойным любви, а вы не можете быть человеком, достойным любви, если ваша цель в жизни - пассивно принимать любовь к своей персоне.
Нельзя сказать, что пассивно-зависимостные психопаты никогда ничего не делают для других, но делают они это чаще всего для того, чтобы упрочить отношения с этими людьми, чтобы те в свою очередь заботились о них. Но когда действие не связано прямо с получением от кого-то внимания и заботы, им бывает чрезвычайно трудно заставить себя сделать это. Все члены вышеупомянутой группы считали, что нет на свете ничего труднее ухода со старой работы, даже если она и не удовлетворяет их ни с какой стороны, и поисков новой работы. Они и думать не хотели о том, чтобы купить для себя дом и жить там отдельно от родителей. Характерно, что ни у кого из них не было хобби.
В браке обычно бывает распределение ролей между супругами, какое-то разделение труда. Женщина обычно занимается стряпней, уборкой дома, покупками и заботится о детях. Мужчина обычно зарабатывает семье на пропитание, ведает финансами, косит траву на лужайке перед домом, работает по хозяйству. В нормальных семьях супруги время от времени инстинктивно чувствуют, когда надо поменяться ролями, и тогда муж становится к плите, чтобы приготовить обед, убирается в доме, чтобы сделать жене приятное, играет или занимается с детьми, а жена в день рождения супруга берет в руки газонокосилку или идет в банк, чтобы оплатить по счетам. Сами супруги могут думать, что эта периодическая смена ролей - своего рода игра, что они это делают просто ради разнообразия. Пусть так, но куда более важно, что этот процесс уменьшает взаимозависимость супругов (даже если они этого и не осознают сами). В каком-то смысле это своего рода тренировка каждого из супругов в деле выживания на случай, если останется без своей "половины". Но для пассивно-зависимостных психопатов потеря супруги (супруга) - это такая пугающая перспектива, что они просто не могут и помыслить о том, чтобы готовиться к этому или делать что-то, что может уменьшить зависимость одной половины и независимость другой. Вследствие этого одной из характерных особенностей поведения пассивно-зависимостных психопатов в семье является четкая дифференциация ролей, и они стремятся скорее к увеличению, чем к уменьшению своей взаимозависимости, чтобы сделать свой брак в полном смысле ловушкой. Делая это во имя того, что они называют любовью, но что на самом деле является зависимостью, они уменьшают степень свободы не только другого человека, но и своей собственной. А порою бывает и так, что пассивно-зависимостные психопаты, женившись (выйдя замуж), даже "забывают" умения и навыки, приобретенные ими до вступления в брак. Примером этого может служить довольно распространенный синдром "беспомощности" жены за рулем семейной машины. В половине таких случаев жена и в самом деле никогда не умела водить машину, но во второй половине она, воспользовавшись небольшой аварией как предлогом, объявляет, что у нее развилась "фобия", и категорически отказывается садиться за руль. В результате этой "фобии" в сельской местности и в пригородах, где живет подавляющая часть обеспеченного населения, жена оказывается в полной зависимости от мужа и приковывает к себе мужа своей беспомощностью не хуже, чем наручниками. Теперь он должен или сам заниматься покупками, или возить по магазинам жену. Поскольку такая ситуация обычно удовлетворяет зависимостные потребности обоих супругов, обычно они не считают это обузой и, тем более, проблемой. Когда я однажды намекнул одному преуспевающему банкиру, что его жена, у которой внезапно в возрасте сорока шести лет появилась такая "фобия", возможно, нуждается в психиатрической помощи, он ответил: "Да нет! Наш врач сказал, что это у нее из-за климакса, тут ничего не поделаешь!" Обратите внимание, насколько удобно для обоих думать именно так. Она чувствовала себя спокойнее, зная, что он не сможет завести себе любовницу и бросить ее, потому что должен после работы ехать за детьми в школу и возить ее по магазинам. Он чувствовал себя спокойнее, зная, что она не заведет себе любовника и не бросит его, потому что лишена возможности разъезжать где вздумается и встречаться с кем бы то ни было в его отсутствие. Благодаря такому поведению браки пассивно-зависимостных психопатов обычно бывают прочными и надежными, но их самих нельзя назвать ни вполне здоровыми, ни любящими супругами, потому что надежность их брака покупается ценой свободы, и такие отношения служат торможению духовного развития их обоих. Снова и снова мы повторяем своим пациентам, что "нормальная семья может быть создана только двумя сильными и независимыми людьми."
Пассивная зависимость уходит своими корнями в дефицит любви. Внутреннее чувство пустоты, от которого страдают такие люди, является прямым результатом неумения или нежелания их родителей удовлетворять их потребности в любви, внимании и заботе, когда они были детьми. Я уже говорил в первой главе этой книги, что люди, которых любили и о которых заботились более или менее постоянно в детстве, вступают во взрослую жизнь с твердым убеждением, что они ценные люди, достойные любви, и поэтому их будут любить и заботиться о них, пока они остаются верными самим себе. Люди, вырастающие в атмосфере постоянного или эпизодического дефицита любви и заботы, вступают во взрослую жизнь без этого убеждения в своей внутренней защищенности. Наоборот, у них очень сильно развито чувство внутренней незащищенности, они постоянно ощущают себя обделенными во всем, считают, что мир непредсказуем и прижимист, и вечно сомневаются в своей собственной ценности как человека и своем человеческом обаянии. Нет ничего удивительного, что они постоянно гоняются за любовью, а когда им кажется, что они поймали ее, хватаются за нее с отчаянием погибающего, пускаясь на недостойные, хищные, макиавеллистские ухищрения, чтобы удержать ее, и этим разрушают отношения, которые пытаются сохранить. В предыдущей главе я также уже имел возможность заметить, что любовь и дисциплина идут рука об руку, и поэтому нелюбящие, невнимательные родители не отличаются дисциплинированностью, и они не могут не только внушить своим детям уверенность, что их любят, но и выработать в них чувство дисциплины. Таким образом, излишняя зависимость психопатов этого типа - это только манифестация главного симптома их заболевания. Пассивно-зависимостным психопатам не хватает самодисциплины. Они не хотят или не способны откладывать удовлетворение их жажды любви и внимания. В своем отчаянном стремлении сформировать и сохранить привязанность к себе другого человека они поступаются даже честностью. Они цепляются за трещащую по всем швам связь, когда ее надо было уже давно порвать. И самое главное - у них не хватает чувства ответственности за самих себя. Они привыкли рассматривать других людей, в число которых попадают и собственные дети, как источник своего счастья и чувства удовлетворения, и поэтому, когда они несчастны или недовольны собой, они считают, что в этом виноваты другие. В результате этого они постоянно раздражены, так как постоянно чувствуют, что их опять "подвели" люди, которые, в принципе, не могут им угодить им и "осчастливить" их.
Есть у меня коллега, который любит повторять своим пациентам: "Позволяя себе быть зависимым от другого че-ловека, вы оказываете себе самую дурную услугу из всех возможных. Уж лучше позволить себе зависимость от героина. Коль скоро у вас есть кое-какой запас героина, он никогда не подведет вас: если он у вас есть, он всегда сделает вас на время счастливым. Но если вы ожидаете, что другой человек будет постоянно делать вас счастливым, вашим разочарованиям не будет конца."
И это не случайно, что наиболее обычным расстройством, которому подвержены пассивно-зависимостные психопаты, кроме их зависимости от других людей, является наркотическая и алкогольная зависимость. Они вообще отъявленные "сосунки": присасываются к людям, подпитывая себя их соками, а когда людей под рукой нет, присасываются к бутылке или хватаются за шприц или таблетки, заменяющие им людей.
Подводя итоги, можно сказать, что зависимость может показаться любовью, потому что тоже является силой, притягивающей людей друг к другу. Но это не любовь, это скорее одна из форм антилюбви. Своими корнями она уходит в родительское неумение любить и увековечивает это неумение. Она стремится скорее брать, чем давать. Она способствует скорее инфантильности, чем взрослению. Она направлена скорее на то, чтобы ловить и связывать, чем освобождать. В конечном счете, она скорее разрушает, чем создает связи, и скорее разрушает, чем создает человека.
КАТЕКСИС БЕЗ ЛЮБВИ
Одним из пороков зависимости является то, что она не способствует духовному росту. Зависимые люди заинтересованы только в подкормке и больше ни в чем: они хотят насыщения, они хотят счастья, но не хотят терпеть несчастья, одиночества и более всего не хотят переносить боли, связанной с ростом. Они также нисколько не заинтересованы в духовном росте другого человека, объекта, от которого они зависят. Главное, чтобы этот "объект" был с ними, чтобы удовлетворять их потребности. Зависимость является одним из поведенческих стереотипов, который мы неправильно называем любовью, потому что в нем отсутствует забота о духовной эволюции. Сейчас мы рассмотрим другие подобные поведенческие стереотипы, и я надеюсь еще раз доказать, что любовь никогда не бывает простой "подпиткой" (или катексисом), не заботящейся о духовном росте.
Мы часто употребляем слово "любовь", говоря о пристрастиях людей к неодушевленным предметам или действиям. "Он любит деньги". "Он любит власть". "Он любит копаться в своем саду". "Он любит играть в гольф". Конечно, человек может раздвигать границы собственного "я", работая по шестьдесят, семьдесят, восемьдесят часов в неделю, чтобы добиться богатства или личной власти. Тем не менее, несмотря на все свое богатство и слияние, вся эта титаническая работа, направленная на обогащение, может абсолютно не способствовать развитию личности. Действительно, часто можно слышать о том или ином финансовом магнате, создавшем свою империю своими руками: "Ничтожный человек, подлый и мелочный." Говоря о том, что тот или иной человек любит деньги, мы не воспринимаем его как любящего человека. Почему так? Да потому, что богатство или власть являются для него самоцелью, а вовсе не средством в достижении духовных целей. Единственно достойной целью любви может быть только духовная эволюция.
Наши увлечения являются одним из способов самоподпитки. В любви к самому себе, т. е. подпитывая себя с целью духовного роста, мы нуждаемся во многих вещах, не являющихся по преимуществу духовными. Чтобы питать наш дух, тело должно само получать питание. Мы нуждаемся в пище и крове. Как бы ни были мы преданы делу духовного развития, мы нуждаемся в отдыхе, в физических упражнениях и культурных мероприятиях. Даже святые должны спать и даже пророки нуждаются в развлечениях. Таким образом, увлечения можно назвать одним из способов, через которые проявляется наша любовь к себе. Но если увлечение оказывается самоцелью, тогда оно служит скорее суррогатом средства саморазвития, чем самим этим средством. Чаще всего именно потому увлечения столь популярны, что они являются суррогатами саморазвития. На лужайках для гольфа можно найти сколько угодно стареющих мужчин и женщин, чьей единственной целью в жизни остается закончить игру, ударив по мячу на несколько раз меньше. Эти самоотверженные усилия, направленные на совершенствование своего мастерства, дают им ощущение, что они и в жизни не стоят на месте, а непрерывно развиваются, и помогают игнорировать реальность, говорящую, что они уже давно остановились в развитии, отказавшись от усилий, направленных на совершенствование личности. Они просто себя не любят. Если бы они любили себя хоть чуточку, они бы не позволили себе направлять всю свою оставшуюся энергию на такую мелкую цель.
С другой стороны, власть и деньги могут быть средством в достижении благородной цели. Человек может, например, делать политическую карьеру с целью использовать накапливающуюся в его руках власть для блага людей. А кто-то еще может копить деньги, но не ради самих денег, а для того, чтобы иметь возможность дать детям хорошее образование и чтобы у него самого были свободные деньги и свободное время, чтобы тратить все это на занятия и размышления, необходимые для его духовного развития. Фактически эти люди любят не власть и деньги, а людей.
Среди проблем, о которых я говорю в этой главе, есть одна чисто лингвистического свойства. Мы используем слово "любовь" в таком широком смысле и так неточно, что это мешает нашему пониманию любви. И я не очень надеюсь, что наш язык можно изменить в этом отношении. Тем не менее, если мы будем продолжать использовать слово "любовь", чтобы описывать наше отношение ко всему, что является для нас очень важным, т. е. ко всему, что мы "катексируем", не вдаваясь в качество этого отношения, нам будет по-прежнему трудно провести грань между мудрым и глупым, хорошим и плохим, благородным и подлым.
Если мы будем пользоваться более точными дефинициями, станет ясно, что слово "любовь" можно распространять только на человеческие существа, поскольку лишь человек обладает духом, способным постоянно развиваться.* *(Я признаю, что эта концепция, возможно, неверна, и что вся материя, живая и неживая, возможно, обладает духом. Мистики считают, что различие, которое мы проводим между человеком и "низшими" животными, между растениями и неодушевленными предметами, например, камнями, есть проявление майа, т.е. иллюзия. Но существуют различные уровни понимания. В этой книге я рассматриваю любовь на определенном уровне. К сожалению, мои коммуникативные возможности не адекватны для обсуждения этой темы на разных уровнях одновременно. Я могу только время от времени выходить из того уровня, который выбрал для коммуникации).
Возьмите, например, домашнее животное. Мы, конечно, "любим" нашу собаку. Мы кормим ее, купаем, балуем, играем с ней, дрессируем ее. Если она заболеет, мы бросаем все свои дела и бежим за ветеринаром. Если она убежит или издохнет, мы переживаем. Для одиноких людей их любимцы - единственный смысл существования. Если это не любовь, то что же это такое? Но позвольте мне указать на разницу, которая существует между нашим отношением к домашним любимцам и другим человеческим существам. Прежде всего, возможности нашего общения с животными значительно более ограничены по сравнению с нашим общением с людьми. Мы не знаем, о чем думают наши животные. Этот недостаток знаний заставляет нас приписывать им наши собственные мысли и чувства, благодаря чему мы можем чувствовать нашу с ними эмоциональную близость, которой, в реальности, может не быть и в помине. Во-вторых, мы считаем поведение наших любимцев удовлетворительным только в том случае, если их привычки и желания совпадают с нашими, и если их поведение начинает значительно расходиться с нашим, мы от них избавляемся. Мы не потерпим у себя в квартире собаку, которая так и норовит укусить нас. Единственная школа, куда мы посылаем наших любимцев, это так называемые "школы послушания", где их обучают выполнять команды. С другой стороны, мы не имеем ничего против, когда любимый человек "своевольничает", наоборот, именно желание, чтобы он (она) свободно развивали и проявляли свою личность, является характерной чертой подлинной любви. И, наконец, в наших отношениях с любимцами мы стремимся воспитать в них зависимость. Мы не хотим, чтобы они стали слишком самостоятельными и бросили нас. Мы хотим, чтобы они не бродили где попало, а чинно дремали на коврике перед камином. Именно привязанность к нам, а не независимость, мы больше всего ценим в наших домашних любимцах.
Вопрос "любви" к животным представляется мне очень важным, поскольку многие люди способны "любить" только животных и неспособны по-настоящему любить других людей. Многие американские солдаты во время войны имели прекрасные, даже идиллические отношения со своими немецкими, итальянскими и японскими "боевыми подругами", но когда их "подруги" начинали говорить по-английски, дружба расстраивалась. Солдаты уже не могли приписывать любовницам или женам свои собственные мысли, чувства, желания и цели. Разве не то же самое происходит между человеком и животным? А вот когда их жены заговорили по-английски, оказалось, что у них есть свои собственные мысли, мнения, цели, отличающиеся от мыслей, мнений и целей их мужей. Как и следовало ожидать, у некоторых это послужило толчком для начала развития подлинно любовных отношений, но у большинства они умерли. Эмансипированные женщины правы, когда остерегаются мужчин, которые ласково называют свою любимую "киской". Такой любовник вполне может оказаться человеком, чья любовь жива только до тех пор, пока любимая остается "киской", который никогда не сможет оценить ее силу, независимость и индивидуальность. Пожалуй, самое печальное проявление этого феномена - огромное количество женщин, способных "любить" своих детей только пока они находятся в младенческом возрасте. Таких женщин можно встретить повсюду. Зачастую они бывают поначалу просто идеальными мамашами: радостно кормят своего малютку грудью, играют с ним, тискают. Всегда нежные, внимательные, просо упивающиеся своим материнством... А потом, буквально в одночасье, картина меняется. Как только ребенок начинает проявлять самостоятельность - не слушаться, капризничать, отказываться играть, вырываться из рук, интересоваться другими людьми - материнская любовь куда-то улетучивается. Мать теряет интерес к ребенку ("декатексирует" его, как выражаются психологи), смотрит на него как на обузу. И одновременно с этим она часто начинает чувствовать почти неодолимую потребность опять забеременеть, родить другого малыша, другого любимца. Обычно так и происходит, и все повторяется сначала. А если ей это сделать не удается но тем или иным причинам, то она смотрит с завистью на соседок, у которых есть малыш, и с радостью соглашается посидеть с ним, поиграть, потискать, часто обделяя вниманием и заботой своего собственного ребенка. И для него "кошмарный возраст" - это не только конец младенчества, но и конец упоительною чувства, что он любим своей мамой. Боль утраты, которую они переживают, очевидны всякому, но только не их матери, занятой новым любимцем. Влияние этих переживаний обычно дает о себе знать, когда ребенок превращается во взрослого человека с симптомами депрессивной или пассивно-зависимостной психопатии.
Из этого явствует, что "любовь" к домашним животным, к младенцам и даже рабски преданным супругам представляет собой инстинктивный поведенческий стереотип, к которому вполне можно применить термин "материнский инстинкт" или "родительский инстинкт". Он во многом подобен другому поведенческому стереотипу, называемому влюбленностью. Это тоже не подлинная любовь хотя бы потому, что дается человеку без всяких усилий с его стороны, и это тоже не акт свободной воли или выбора. Он тоже способствует выживанию вида и тоже не направлен на совершенствование его или на духовный рост индивидуума. Он напоминает подлинную любовь, поскольку тоже распространяется на другого человека и инициирует межличностные связи, из которых может развиться настоящая любовь.

ПРОДОЛЖЕНИЕ"

Церковь Христа, МЦХ http://reveal.ru
Постоянный адрес статьи: http://reveal.ru/article503.html