"Письмена на стене", часть 1: Париж и Нью-Йорк

Раздел библиотеки: "Истории людей из церкви Христа" 12.09.2003


Содержание


Вступительное слово

Несмотря на то, что существует много рассказов о личном опыте в Международных Церквях Христа (МЦХ), я подумала, что могу добавить мой рассказ к постоянно растущему списку диссидентов. Я должна заявить, что ни в коем случае не хочу обвинять всё "движение", поскольку я верю (потому что видела сама), что в церкви есть много людей, которые искренне любят Бога и жаждут Ему служить. К несчастью, их попросту обманывают, как когда-то обманывали меня.

Моё пребывание в Международных Церквях Христа было долгим - десять лет. Я использовала псевдонимы только для тех, кто не работает на церковь на полную ставку. Откровенно говоря, все из нас, кто принадлежал к движению, являются и жертвами, и палачами, поэтому "mea culpa, mea culpa". Однако, я считаю, что те, кому платят за распространение сообщения, несут бoльшую ответственность.

В этом очерке я всего лишь стараюсь изобразить автобиографический отчёт и не стану углубляться в тяжеловесные теологические рассуждения. Моей целью и намерением при написании этого рассказа было доказать, что происходящее в "движение" - это повсеместная практика. Я была членом четырёх церквей в Международных Церквях Христа - в Париже, Нью-Йорке, Сан Диего и Сиэтле - и встречала и знала многих ключевых фигур. Своим рассказом я желаю раскрыть глаза тем, кто упорствует в движении в надежде, что "вещи изменятся к лучшему".

Желающим вступить в эту группу: я надеюсь, что вы твёрдо обдумаете то, что я написала и осторожно взвесите это с другими отчётами. Я также решительно советую новичкам (и нынешним членам) разобрать статьи Кипа МакКина "революция через восстановление 1 и 2 , сравнить и сопоставить их с Библией. Я думаю, что читатель найдёт иих в высшей степени поучительными.

Итак, приступим к моему рассказу...

До МЦХ

Я выросла римской католичкой и провела двенадцать лет в католической школе. В 17 лет я отказалась от этой веры в стремлении найти что-нибудь более основанное на Библии. Я всегда любила Бога и была заинтересована в том, чтобы узнать больше о Библии. Католическая Церковь, которую я посещала, имела отличную молодёжную группу, а её лидер был крайне увлечённой и харизматической. Это благодаря её я стала ходить в евангельскую протестантскую группу.

Однако церковь, в которую я начала ходила, была такой лицемерной, что я просто не могла с этим мириться. Так что, несмотря на то, что я в ней крестилась, я ушла оттуда. Я мало имела дело с Богом в следующие несколько лет, так как чувствовала себя какой-то разочарованной и, таким образом, решила пуститься в другие затеи.

Я переехала в Париж в конце 1985 года и поступила в Парижский Американский Университет (ПАУ), где получила диплом по сравнительной литературе. Я забыла взять с собой мою Библию в первый год обучения, так что, когда я летом приехала домой, это было первой вещью, которую я уложила в чемодан.

Хотя я и думала с перерывами о Боге, Он больше не был в центре моего внимания. Когда я училась на старшем курсе колледжа, моя бабушка по отцовской линии скончалась. Я обезумела от горя, потому что в детстве я была очень с ней близка. Это событие, плюс моя дипломная работа (90 страниц) и пять других семестровых работ, последовавших вслед, привели к тому, что когда я получила диплом, я была физически, умственно и душевно истощена.

После выпуска я продолжила работу в университете летом, что позволило мне сохранить связи со старыми друзьями. Моя бабушка умерла от рака, и тем летом я отправилась на приём к специалисту по раку из-за того, что мой врач был обеспокоен недавними диагнозом. (Выяснилось, что у меня ничего нет.) Излишне будет говорить, что я была очень расстроена из-за этого. Я находилась в нескольких тысячах километров от родного дома, одна, а мои друзья уехали на каникулы или вернулись обратно в свои страны. Это было для меня крупным переходным периодом.

Оглядываясь назад, я вижу, какой невероятно уязвимой я была тогда и как совершенно я была подготовлена для обращения: с немногими друзьями, без семьи в городе и при переходе между школами.

Первая встреча с МЦХ

Перед этими событиями, я впервые встретилась с кем-то из церкви в Париже (Франция) в 1987 году. Однако, я далеко не была заинтересована в том, чтобы идти на Беседу по Библии, но помню, что приглашение я так и не выбросила. Размышляя об этом позже, я задаюсь вопросом, а не посещала ли я одну из Церквей Движения Перекрёстка (Crossroads Movement), поскольку мы с подружкой были в церкви городка Поуэй (за пределами Сан Диего, Калифорния) в 1982-м. Я помню её и, хотя я нашла людей оттуда дружелюбными и искренне восторженными их церковью, меня она не заинтересовала, так как я жила слишком далеко.

Я встретила Кэрол МакГирк в августе 1988-го. Она сидела в автобусе на сиденье напротив и пристально на меня глядела. Хотя я была похожа на француженку и свободно владела языком, я носила кольцо американской школы. Так как она продолжала рассматривать меня и, ручаюсь, хотела вступить со мной в разговор, я в конце концов сказала: "Ты знаешь, я говорю по-английски". (Должна признаться, что я была довольно спесивой.)

Она казалась достаточно дружелюбной. Она сказала мне, что вышла замуж за пастора церкви, и пригласила меня к себе домой на неофициальную Беседу по Библии. Я сказала ей, что была на Беседе по Библии в Сан Диего и, наверное, снова начну ходить. Мы обменялись телефонами, и я подумала, что больше никогда о ней не услышу. Она упомянула, что едет в Бостон на конференцию.

Сдержав слово, она позвонила мне, и не один раз. Мы хорошо беседовали по телефону, но, если честно, я не хотела идти. В попытке отделаться от неё, я в итоге смягчилась. Даже моя мама (которая иногда приезжала ко мне) сказала, что я должна пойти, потому что эта "бедная девушка" всё время мне звонит.

Она пригласила меня к себе домой на ужин, для начала, - за ужином последовала Беседа по Библии. Она сделала так, что один молодой мужчина из церкви также был там. Одной из вещей, сильно поразивших меня, было то, сколько много людей они знали и как много друзей, похоже, у них было. Пожив некоторое время в Париже, мне понадобились годы, чтобы наладить дружбу и близко узнать людей. Я отчётливо помню эту Беседу по Библии и даже помню, какой отрывок из Писания они использовали. Это была притча о сеятеле (Матфея 13). Помню, как я "делилась" на Беседе по Библии и сказала, что вижу, что я обладаю всеми этими сердцами. Я даже заплакала.

Я изучаю Библию

Меня попросили начать изучать Библию, чем мы и занимались весь вечер. Я была очень усердной, поскольку любила заниматься, особенно литературой, и сильно увлеклась возможностью узнать больше о Библии! Я занималась с Кэрол и двумя другими девушками. Одна из них была родом с Мадагаскара, но проживала в Сан Диего, так что у нас было много общего. Другая девушка была из Швеции, по профессии артисткой. Мы сразу же сошлись характерами.

Я была очень восприимчивой, и мы закончили "Слово". Для меня не составило никакого труда поверить, что Библия является Словом Бога, потому что я уже изучала это раньше. Я посетила конференцию с Джошом МакДауэллом по этой теме, также как и другие конференции и дискуссии.

Мы продолжали заниматься, и я была "крайне открытой". Мне это так сильно понравилось, что я пошла на две Беседы по Библии на той неделе, на пятничный вечерний Городок Доверия, службу в середине недели и воскресную службу. Я быстро и легко находила новых друзей в церкви. Я помню моё первое воскресенье и то, что все были очень дружелюбными.

Несмотря на мою открытость, я также была очень циничной и скептичной личностью. Я отчётливо помню, как подумала про себя: "Да, здесь они все тёплые и дружелюбные, но затем они, наверное, идут домой и орут друг на друга. Это всё притворство". Я много занималась и ходила на всё, а также раскаялась в вещах внутри меня. Я была очень ободрена и "поднята". Будучи по натуре общительной, я влилась в группу очень хорошо.

Я помню, как встретила Кипа МакКина во время обучения. Я встретилась с МакГирками перед церковью в ресторане неподалёку, и они делали много шума по поводу этого парня. Я буквально чувствовала его гениальность. Он приехал в город, чтобы вызвать церковь. Я пришла на воскресную службу и во время его обращения попросту разревелась. Его проповедь была такой сильной, он сумел вселить в меня страх Божий так ловко, что я была готова покаяться даже в тех вещах, которые не совершала!

Помню, как на один момент во время визита Кипа я была очень расстроена из-за того, что не могла придти на одно собрание. Кэрол сказала мне, что собирается церковь, и там могут присутствовать только члены. Поскольку я регулярно ходила на всё, что угодно, это меня очень обеспокоило и задело. Она сказала мне, что лично спросит Кипа, могу ли я придти, но тщетно. Оглядываясь назад, меня должна была крайне насторожить церковь, запрещающая тем, кто не является членом, посещать определённые службы, потому что каждый должен быть честным и открытым и быть на свету. Я же была молодой, наивной и, невзирая на мой интеллект, глупой.

Так как я занималась Библией, я уже "делилась с другими" тем, что изучала. Помню, как я сидела в парижском кафе с приятелем из колледжа, и мы с ним начала говорить о Библии. Я отчётливо помню, как он сделал замечание, с которым я была вполне согласна, и, с сигаретой в руке, вытащил мою Библию! Я сказала ему, что после нашего обеда иду к Кэрол домой продолжить мои занятия. (В итоге, он был так впечатлён изменениями в моей жизни, что вступил в церковь в апреле 1989-го года. Впоследствии он покинул движение.)

Я занималась Библией около трёх недель, каждый день. Имея высшее образование по сравнительной литературе, я постоянно отзывалась на занятия и приводила различных философов, писателей и психологов. Припоминаю также, как я спорила насчёт того, нужно ли мне принимать крещение. Так как я уже дважды крестилась до этого, я не могла понять, почему мне снова нужно было это делать. Помню, как я гневно заявила Кэрол: "Вот здорово, а если я вступлю в другую церковь, что они сделают? Заставят меня трижды обежать вокруг дома, чтобы быть спасённой?"

На что я в конце концов купилась, так это на мою веру в то, что Библия является Словом Бога. Я наивно поверила, что Библия была тем, чему они меня учили. Поскольку я стала убеждена, что не была по-настоящему учеником (это не было слишком трудно потому, что я была очень нравственной), я очень быстро пришла к выводу, что мне нужно немедленно креститься.

Однако они продолжали говорить мне, чтобы я подождала. Это по-настоящему привело меня в ярость. Помню, как я говорила Кэрол, что если кто-то столкнёт меня под вагон метро и я умру, то моя кровь будет на её руках.

Моя группа запланировала одно событие у "Дианы" дома - сестры, которая работала в Американском Посольстве. У неё был видеомагнитофон, и мы посмотрели "Вверх тормашками" - мюзикл, написанный Стивом Джонсоном (лидером мирового сектора и ведущим евангелистом Нью-Йорка) и Шервином МакКинтошем. Все были просто в благоговении от него, но когда меня спросили, что я о нём думаю, я ответила: "Все эти персонажи крестились сразу же!" Это было всё, на чём я могла сфокусироваться, и я помню, что ушла домой очень недовольной.

Моё крещение

Позднее, на той неделе, как раз перед службой в середине недели, мы с Кэрол ужинали вместе в кафе и произвели "подсчёт стоимости", хотя я тогда не осознавала, что мы занимались именно тем. Она делала много шума по поводу этого "последнего занятия", но поскольку Эдриен Скэнлон неважно себя чувствовала, мы не смогли встретиться. Тем не менее, она доверяла Кэрол, что та будет в состоянии провести это занятие самостоятельно, и в итоге Кэрол сообщила мне, что я могу креститься этим же вечером на службе.

Я помню, что была сильно возбуждена. Церковь собиралась в "Four Square Pizza" в апартаментах над ресторанам. Он принадлежал ученикам, которые разрешали нашей маленькой группе там встречаться. Сразу же после службы я крестилась и, хотя я хотела провозгласить "Иисус - Господь" на своём родном языке, мне сказали, что я должна это сделать на французском, чтобы ободрить учеников. Помню, как я делилась о моём процессе обращения и выразила признательность за всё моим новым друзьям. Я искренне любила их и по-прежнему люблю. Я даже прочла отрывок из Писания (Матфея 28:18-20). Я выбрала его потому, что мне было приятно знать, что Иисус всегда будет с нами до самого конца. Я крестилась 23 ноября 1988-го года.

Фабьен Равеломанансоа Дэскот была назначена моим новым наставником. Помню, как я поблагодарила Кэрол и Джона за всё, что они для меня сделали. Я почувствовала, что с этого момента Кэрол уже не будет проводить так много времени со мной, потому что ей нужно будет сосредоточиться на других. Поскольку у меня было так много новых друзей и я понимала её цель, это меня ни капли не обеспокоило. Я знаю то, что множество людей обычно чувствуют себя после крещения так, как будто их бросили, но я вовсе не чувствовала себя подобным образом. Помню, как её муж Джон сказал мне, что "это всего лишь начало".

Размышляя над этим сейчас, я осознаю, что мы с Кэрол никогда не было по-настоящему близкими друзьями. Во время моих занятий, она аж плакала и говорила мне, что я её лучшая подруга, за которую она молилась, однако после этого она, как правило, звонила мне только для того, чтобы: а) упрекнуть меня или б) вызвать меня. Она ни разу не позвонила мне как подруга или чтобы просто поболтать. После того, как я уехала из Парижа, она никогда не поддерживала со мной связь и ни разу не ответила ни мои звонки. Это или бомбёжка любовью - притворство - или, может быть, Кэрол нужно брать это выше. Пусть мои читатели сами решают.

Париж: мой первый год в "царстве"

"Медовый месяц"

Первые несколько месяцев явно были для меня медовым месяцем. За шесть месяцев я прочла всю Библию; мне также дали кипу занятий для новообращённых, покрывающих первые 90 дней, которые я поглотила за три недели. Помню, как на моей первой после обращения Беседе по Библии Кэрол неустанно непрестанно говорила о том, как сильно нам нужно приводить людей, сделав замечание, что "даже Этина, наш младенец во Христе, должна это делать". Я помню, что была обеспокоена этими словами, поскольку раньше я об этом никогда не слышала. Я не могла понять, почему по этому поводу поднималось так много шума. Моё отношение было таким: "Конечно, я буду говорить людям о том, что я нашла. Это благая весть!"

Я засунула это в глубины моей памяти и тщетно надеялась, что она попросту оставят это. Я даже думала, что на какой-то момент в движении я перестану об этом слышать и мы сможем по-настоящему сконцентрироваться больше на изучении Библии. Какой же я была глупой!

Помню, что, несмотря на медовый месяц, были вещи, которые меня сильно тревожили. Прежде всего, я стала мало спать. Фабьен всё время приходила ко мне домой, и я убедилась в том, что она была контролирующей и манипулирующей. Она постоянно проводила у меня ночи и настаивала, чтобы мы рано вставали на тихое время. Похоже, она думала, что всё моё было также и её, и что я должна быть рада поделиться с ней моей одеждой и другими вещами. Будучи всего лишь ребёнком, я абсолютно не была чувствительна к этому понятию и умерила свой пыл.

На меня постоянно давили, чтобы я переехала жить с другими учениками, на что я наотрез отказывалась. Я не съехала с моего жилища и не стала жить с учениками вплоть до февраля 1990-го. Да и это не продлилось слишком долго, поскольку я переехала в Нью-Йорк в апреле 1990-го.

В декабре 1988-го года Рэнди и Кэй Маккин, вместе со своими детьми Саммером и Кентом, переехали в Париж. Все делали по поводу этого много шума и называли их лидерами сектора мира. Помню, что я не очень хорошо представляла себе последствия этого события. В то время парижская церковь всё ещё была насаждающейся миссией, и я чувствовала себя отчуждённой от остальной части движения. Для меня было практически невозможно увидеть и тем более догадаться, что парижская церковь была крохотной шестерёнкой в гигантском колесе. Нам говорили, что мы должны почитать за честь то, что они находятся в нашей группе, потому что в церкви было немного лидеров такого калибра.

Мы с Фабьен были первыми из тех, кто присматривал за их детьми. С наступлением Рождества церковь украсила для них ёлку. На то время это было единственной вещью в их квартире.

Помню, что мне сразу же понравились Маккины. Их сын сделал комментарий, показавшийся мне остроумным, но Келли Петр (работающая на церковь, которая ходила в Принстонский Университет) засмеялась - не над тем, что сказал Кент, а надо мной, - что сильно задело мои чувства. Могу утверждать, что Рэнди это почувствовал, и когда я в следующий раз увидела Рэнди, он придал большое значение тому, чтобы поблагодарить меня за заботу о его детях. Я также уважала Рэнди, но моё уважение было основано на мирских мотивах. Он был крупным специалистом по английскому языку, и я ощущала, что у нас есть много общего. Он также был забавным и привлекательным, и я любила его проповеди.

Реконструкция Парижской Церкви

В январе 1989-го года Парижская Церковь прошла через реконструкцию. Та возглавлялась Маккинами, а также Фрэнком и Эрикой Ким. Поскольку я была обращена относительно недавно, то мне не пришлось проходить через очень многое. Однако мне всё-таки пришлось пройти через мои старые грехи, а также через некоторые специфические моменты из моего детства. Тогда имели место некоторые события сугубо личного свойства, и из-за уважения к своей семье я не буду их здесь приводить. Скажу только то, что они являются интересной наживой для МЦХ.

Используя моё прошлое против меня, Кэй была в состоянии манипулировать мною, заставив меня поверить в вещи, в которые я, наверное, никогда не должна была бы верить. Позже, это сыграло бы роль в моей жизни, поскольку лидерство было обеспокоено тем, что я нахожусь возле своей семьи и подвергаюсь их влиянию. Из-за этого Кэй Маккин сильно настаивала на том, чтобы я переехала в Нью-Йорк.

Одной вещью, которую я помню о Реконструкции (не говоря уже о том, что она была крайне опустошающей эмоционально и духовно), был отзыв о моём внешнем виде. Я выглядела этакой панк-девчонкой - одевалась в чёрное, жёстко накрашивалась, и мне необходимо было сбросить лишний вес. Меня также вызвали не читать никакую литературу в течение года!

Я заявила Кэй, что отказываюсь выглядеть как некоторые несчастные христиане с цветастой юбчонкой и быть неуклюжей невеждой. Я наотрез отвергла вызов. Она сказала мне, что из-за того, что я так много читаю, меня может легко увлечь мирское мышление, и что она предпочла бы, чтобы вместо этого я читала Библию. В конце концов, мы сошлись на том, что я могу читать в день столько газет, сколько захочу (я читала четыре).

Я помню, что ушла с собрания очень недовольной. Кэрол пыталась меня подбодрить и всё спрашивала, как я себя чувствую. Думаю, она могла сказать, что я не была слишком счастлива от случившегося, и она сказала мне, чтобы я шла домой и молилась за вызовы.

Я думаю, что одной из вещей, которые постоянно меня донимали, были постоянные разговоры о чей-то духовности. Я всегда чувствовала, хотя и боролась с вещами духовно, что я воюю с самой собой. Не считая определённой травмы, полученной в детстве, я не знаю никакую другую ситуацию в моей жизни, которая бы доставила мне столько беспокойства. Если вы, разве что, сами не прошли через это, то мне будет крайне тяжело объяснить вам ощущение и глубину пережитого. Это, мягко говоря, душераздирающе. Это также оставляет шрамы.

Я отправилась домой и, как хороший ученик, "помолилась за это". Потом я взяла что-то почитать и пыталась не думать об этом. На следующий день Кэрол позвонила мне и поинтересовалась, как я продвигаюсь в своём покаянии. "Великолепно", - отрубила я. Она сказала, что не похоже, будто я покаялась, и что мне нужно больше работать над моим покаянием. Она заявила, что я произведу очень сильный эффект, если изменю свой внешний вид.

Кэрол обладала даром быть попеременно то нежной и любящей, то суровой и контролирующей. Так как она крестила меня, то я любила её очень сильно и искренне верила в то, что она - настоящая подруга. Помню, что после нашего разговора я чувствовала себя очень рассерженной. Я плакала и вопила, говоря: "Отлично, если ты хочешь, чтобы я покаялась, я взорву твои чулки!" Я помню, как выхватила свою косметичку и попыталась изменить "свою внешность". Я также осмотрела вещи в моём шкафу, но самым ярким цветом одежды, который я нашла, был серый!

На другой день я направилась в "Galleries Laffayete" (французский универмаг) и купила себе лиловую кофточку! Меня не особенно заботил цвет - я просто хотела обратить на себя внимание! Я также смягчила себе волосы и макияж и шла бодрым маршем. Со стороны могло показаться, что какая-то кинозвезда идёт в дешёвый ресторанчик, со всем шумом и гамом, который ученики подняли по поводу меня. Кэй Маккин была так заинтригована, что даже вытащила Кэрол из детского сада, чтобы та пришла взглянуть на своего ученика. Тем же вечером меня занесли в членский список. Я стала 54-м членом "L'Eglise du Christ de Paris".

Оглядываясь назад, всё это звучит нелепо, особенно из-за того, что я не вижу ни один библейский наказ для этого. Хотя я и уверена, что апостолы Иисуса выглядели респектабельно, на их внешний вид не делалось ударения. Как же это абсурдно - получить вызов покаяться в своём внешнем виде! Библия учит, что мы должны покаяться в грехах. С каких же это пор является грехом иметь волосы с шипами и носить чёрное? Я признаю, что моя наружность была, возможно, слегка смущающей, но это не является грехом.

Но я была как пластилин в их руках, потому что "уйти из церкви значит уйти от Бога", а я явно не хотела этого делать.

Привыкание

После реконструкции дела в церкви пошли для меня очень хорошо. Кэй Маккин начала иметь ко мне большое расположение, и я стала одной из её переводчиков. Я также учила её французскому и представила её Французскому Альянсу. Я одновременно делала перевод на одной летней конференции в Париже и на нескольких собраний лидеров Бесед по Библии. Я также проводила много времени с Кэй и помню, что она была очень доброй, заботливой и мягкой.

Как-то раз после того, как я помогла ей сделать письменный перевод, мы ехали в такси к Кэрол домой, и она протянула мне руку, дотронулась до моей и сказала: "Я очень хочу быть твоей подругой". Она стала рассказывать об одной биографии, которую прочла в "Shirley Temple Black". Помню, как я подумала, какая она искренняя и чистосердечная.

8 мая 1989 года (у меня очень хорошая память на даты и прочие мелочи) я стала идти ещё дальше в моём покаянии насчёт внешнего вида. Я стала посещать метаболистическую диету "Hilton Head" (любимую в царстве) и сбросила 18 кг. Я постоянно ходила в приподнятом настроении благодаря моему внешнему виду и радикальному продвижению после моей проблемы с весом.

В тот июнь парижская церковь отправилась в Лондон на конференцию под названием "Сила и Слава". Дуг Артур выступил с одной самых поразительных и смешных проповедей, которую мне когда-либо приходилось слышать. Она меня так впечатлила, что я купила кассету с записью.

Мне нравилось ходить в лондонскую церковь. Там были ученики со всех тогдашних европейских насаждений - Стокгольма, Парижа, Мюнхена и Лондона. Это было очень захватывающе. Помню, как Джонс проповедовала, что мы все будем лидерами в движении Бога, и что перед нами лежит для покорения вся Европа. Это было очень вдохновляюще.

Что мне понравилось в Лондоне, так это то, что там было много энергии. Французы же чересчур сдержаны. Будучи американкой в глубине своей души, было очень здорово расслабляться, кричать и веселиться. Церковь устроила концерт, и все лондонцы танцевали и хлопали в ладоши. Французские же делегаты сидели скрестив ноги, с руками на коленях. Я больше не могла сдерживаться и вскочила со стула и стала танцевать. Некоторые французские ученики присоединились ко мне, и мы отлично повеселились.

Мы с Фабьен остановились у одной ученицы и её дочери. Они были очень теплыми и гостеприимными. Ученица даже позволила нам спать в её кровати и оставила в комнате большую корзину, наполненную всякими сладостями. Я чувствовала себя там прямо как дома и была очень впечатлена моей новой "семьёй" в "Царстве".

Бостонский Всемирный Миссионерский Семинар 1989-го года

В августе 1989-го парижская церковь отправилась в Бостон на Всемирный Миссионерский Семинар. Это было просто потрясающе. Церковь собралась в "Boston Gardens", и было очень захватывающе увидеть тринадцать тысяч учеников со всего света. Поскольку мы были иностранными делегатами, для нас были запланированы особенные мероприятия и туры. Мы посетили учеников-студентов в МТИ (Массачуссетском Технологическом Институте - прим.пер.) и Гарварде. Студентам МТИ было поручено показать город парижским студентам. Мы отлично провели время.

Так как я не была в Штатах несколько лет, для меня было очень волнующе снова побывать дома. Я помню, что замечательно проводила время и чувствовала себя по-настоящему "зажжённой". Моя мама приехала на конференцию, и даже она была потрясена царившими там энергией и рвением, а также проповедью Кипа. Мне также выпал случай проповедовать в Бостоне, делая синхронный перевод для одного из классов.

Все мы были настолько обессилены при возвращении в Париж, что я не получала телефонных звонков целых три дня. Конференция сама по себе была изнурительна, и вдобавок нам ещё пришлось столкнуться с задержкой самолёта. Припоминаю, как Брайан Скэнлон отметил, что у него такое ощущение, будто он бежал марафон. Я помню, что не чувствовала себя настолько уставшей. Я была так возбуждена, что была готова покорить весь мир для Христа.

У меня начинаются трудности

Я уже дважды "плодоносила" на тот момент и позже, тем же летом, я встретила другую женщину, которая также стала учеником. К концу лета я была назначена помощником лидера Беседы по Библии. Все всегда делали много шума по поводу быть лидером. Однако меня это меньше заботило.

В течение моего первого года ученичества я была студентом в Сорбонне. Я работала над своим французским и прошла через кучу вступительных экзаменов, поскольку я пыталась не только поступить во французскую академическую систему, но и также добиться зачисления в программу обучения киноискусству в "Universite de Saint Denis-Vincennes". Меня приняли, и я была единственной американкой в программе.

Вот тогда-то у меня и начались настоящие трудности. До того, как стать учеником, я была изрядным кинолюбом. Я ходила в кино в среднем три раза в неделю. Требования учебной программы и требования церкви начали представлять для меня некоторые трудности. Церковь забирала изрядное количество времени. Как у иностранки, у меня было вдвое больше работы, чем у коренного французского студента потому, что я работала на втором языке в совсем другой академической системе. Быть в команде студенческого городка особенно изнурительно, поскольку от тебя ожидают постоянных действий, и у тебя остаётся мало времени на учёбу, не говоря уже о покупках и стирке.

На тот момент я была в Беседе по Библии Бруно Приера и его тогдашней подругой (ныне - женой) Катариной. Она также была моим новым наставником. Она мне очень понравилась; она специально попросилась наставлять меня потому, что "лично хотела вырастить меня для лидерства". Помню, что я шла на Беседу по Библию и была очень отвлечённой. Я не могла дождаться её окончания, чтобы сразу же уйти и пойти в кино (в моей учебной кинопрограмме было обязательное требование смотреть фильмы). Я помню, что сильно "боролась" во время всего этого и чувствовала себя так, будто мне нужно "произвести подсчёт стоимости". Когда я крестилась, я никогда по-настоящему не чувствовала, что был какой-то подсчёт, поскольку он казался мне таким очевидным. Но на данный момент он был совершенно другим.

Припоминаю, как я говорила, что сильно молилась за это и тяжело работала, чтобы поступить в программу. На это у меня ушёл целый год, не говоря уже об огромных затратах при переводе всех моих документов для того, чтобы их приняла французская университетская система. Брайан Скэнлон же сказал мне, что, несмотря на то, что я молилась за поступление, это не означает обязательно, что это была воля Бога, чтобы я ходила в эту школу. Духовно, дела у меня шли далеко не лучшим образом. Я была подавленной, злой, и мне всё надоело.

Встреча с Кипом Маккином

Той осенью в Париж приехал Кип Маккин, чтобы выступить с проповедью на собрании лидеров. Я этого никогда не забуду. Я находилась на пике своей борьбы и была так расстроена из-за того, что нужно было идти на лидерство в воскресенье вечером, что чуть было не пошла. Было так поздно, что мне пришлось взять такси. Я опоздала на собрание, и Кип уже набрал высшую скорость. Я помню, как он сердито бегал взад и вперёд по половицам мелкими шажками. Он орал: "Если бы мы смогли отодрать пол и взглянуть вниз в адскую впадину, что бы мы увидели? Если бы мы смогли отодрать небо и взглянуть в лицо рая, что бы мы увидели?" У Кипа был своя манера проповедовать, которая пробирала тебя до костей. Я помню, что была в ужасе.

После его послания все быстро и чинно разбежались по своим ученическим группам. Мне нужно было поговорить с Кипом. Он стоял в передней части церкви и смотрел на всех. Я подошла к нему и сказала, что я не хотела приходить сегодня, но, послушав его проповедь, я рада, что пришла. Я начала плакать, и он заключил меня в огромные объятия и буквально держал меня в своих руках, после чего очень мягко и нежно сказал: Что? Ты не хотела приходить сегодня вечером?" Елена Маккин подошла ко мне и ударила меня по щеке.

Кип спросил меня, к кому я близка. На тот момент я построила великолепные дружеские отношения с Эдриен Скэнлон. Кип подозвал её к себе. Она тут же подошла, вместе с Кэй. Он передал им то, что я сказала, и поручил им помочь мне. Во время одной нашего разговора она сказала мне что Кип позвонил ей из Бостона, чтобы лично узнать, как у меня обстоят дела. Она сказала, что он "узнаёт девушку, работающую на церковь, как только он её видит". Это очень меня ободрило.

В конце концов, я приняла решение бросить киношколу и работать на полную ставку в одной международной юридической фирме, где я работала неполный день. Я попросила у босса повышение и получила его.

Неприятности с моей совестью

Брайан однажды проповедовал о моей вере и смелости во время одной из проповедей и сказал, что Бог благословил меня, дав мне повышение. Но вскоре после этого я пришла к осознанию и убеждению того, что, поскольку я находилась во Франции по студенческой визе, то я находилась там незаконно. Таким образом, мне стало необходимо вернуться в Соединённые Штаты.

Кэй явно не хотела, чтобы я уезжала, поскольку я была единственной из её девяти учеников, которые не только плодоносили, но и лично встречались с людьми, учили и крестили их на французском - я была сильно ценным удобством для них, которое им бы пришлось потерять. Однако я стояла на своём и заявила, что для меня будет совершенно неправильно находиться во Франции вопреки закону. Я имела очень много любви и уважения к моей стране-хозяйке и, пройдя через необходимую бумажную волокиту для того, чтобы находиться там законно (говорите-ка о бюрократии!), я сильно боялась быть "опознанной" и "депортированной".

Это напомнило мне об одной вещи, которую я считаю очень важным включить сюда. Я помню, как тем же летом 1989-го года Рэнди Маккин упомянул, что парижская церковь не была организована так легально, как должна была быть, и что мы должны оплатить старые налоги на общую сумму в 80.000 долларов! Церкви с восточного побережья сдали пожертвования, чтобы покрыть стоимость.

Помню, что я была очень благодарна за эти церкви и за их щедрость, но я также помню, что была расстроена местными лидерами. Одной из вещей, которая мне очень не нравилась, было их "американичество". Было похоже, что они отказывались понимать французскую культуру и полностью к ней приспособиться. Все мероприятия, проводимые церковью, были очень американскими. Я также припоминаю, что чувствовала, что лидеры очень глупы из-за того, что они не спрашивали тех из нас, кто бегло говорил по-французски и прожил во Франции достаточно долго, чтобы понять нюансы французского характера и культуры, для большей отдачи и совета. Думаю, это бы избавило нас от множества беспорядка и глупости.

Ещё одной вещью, которую я помню и чувствую важным привести здесь, это то, что церковь в Париже началась в 1986-м году Фрэнком и Эрикой Ким и Томом и Энн Тёрнбулл. Те, кто были обращены до реконструкции 1989-го, жили под ужасным злоупотреблением и тиранией. Множество учеников жило в страхе перед лидерами. Я вспоминаю, как Кэй Маккин упомянула мне об этом. Если бы только я потратила время на то, чтобы поразмыслить над этим в дальнейшем!

Мне также нужно было подумать над тем, почему так много людей оставляют то, что предположительно было "Истиной". Старое изречение звучит правдиво: "нет дыма без огня". Мне нужно было порасспрашивать тех, кто ушёл, почему они ушли. Вместо этого, я просто занесла это в глубины своей памяти.

Я уехала из Парижа 10-го апреля 1990-го года и, по твёрдому настоянию Кэй Маккин, переехала в Нью-Йорк.

Нью-йоркские годы

Духовный концлагерь

Моё пребывание в Нью-Йорке может быть легко выражено одним-единственным словом: "кошмар"! Моё пребывание там я уподобляю духоаному концлагерю - названия лучше не придумаешь! Первые три недели я жила с двумя сёстрами на их квартире в Hell's Kitchen (во всех отношениях) (Адская кухня (англ.) - прим.пер.). Моя мама не была в особом восторге от всего этого. В Нью-Йорке я получила потрясающую работу на CBS и работала в Blackrock Building, их совместной штаб-квартире.

Устроившись на эту работу, я немедленно переехала к Терри Грэмминг Хэпнер, работающей на церковь. Мы жили с ещё одной сестрой, "Мэри Дженкинс", и снимали втроём потресканную клетушку с гигантскими тараканами, за 1.200 долларов в месяц. Она, однако, располагалась в престижном районе - на пересечении улиц "West 82nd" и "Central Park West". Квартира была такой маленькой, что в спальне едва умещалась кровать.

Я ненавидела моё жильё. Терри и Мэри были крайне законническими, убеждёнными в собственной правоте и незрелыми. Я познакомилась с Мэри в Париже. Она была очень эмоциональной и чрезмерно обидчивой, а также бесчувственной и угрожающей по отношению к окружающим. Вдобавок, меня надули, заставив платить намного бoльшую квартплату, когда Мэри переехала в юго-восточную часть города. Терри сказала, что я буду рлатить бoльшую квартплату, и это будет считаться моим "пожертвованием в сбор". Да, конечно - от меня по-прежнему ожидали, что я буду ложить в сбор, вдобавок к высокой плате за квартиру.

Когда моя мама приехала навестить меня, она пришла в ужас от моих жилищных условий и сказала, что это напоминает её ночлежку. Терри не особо старалась поддерживать чистоту в квартире. Когда моя мама была здесь, она покрасила свои волосы и оставила краску для волос течь из ванны. Терри также взяла с собой (без спросу) пару моих наушников производства "Channel" и сломала их. Она прямо так и приклеила поломанный наушник суперклеем. Я на неё рассердилась и объяснила ей, что это очень дорогие наушники. Откровенно говоря, я была поражена тем, что работающий на церковь ведёт себя подобным образом.

Как-то в те дни стив Джонсон сделал вызов нью-йоркской церкви крестить 100 учеников за одну неделю (в надежде подражания церкви первого столетия). Я пришла домой в 11 часов вечера и застала там нескольких учеников по всей квартире, погружённых в различные занятия по Библии и узурпировавших гостиную и спальню. Они растянулись на всей моей кровати и наградили меня уничтожающим взглядом, как будто бы я их прервала. Они чувтовали себя прямо как дома и имели наглость намекнуть, что я их прервала.

Я сказала единственной ученице, которую распознала, что было уже достаточно поздно и что мне нужно ложиться спать. Она ответила, чтобы я подождала и что они скоро закончат. Поскольку квартира была очень маленькой, мне негде было подождать, и я ни в коем случае не собиралась ждать в ванной комнате! Так что я ушла и бродила возле дома до полуночи.

К тому времени Терри и Мэри добрались до дома. К несчастью, нас заперли снаружи - одна из учеников, занявших её, запер дверь изнутри, а у нас не было ключа для частного замка, поскольку мы им никогда не пользовались. (В Нью-Йорке принято иметь несколько замков и запоров). В конце концов, нам пришлось вызвать слесаря, который также оказался не в состоянии отпереть дверь. В 2.30 ночи он применил дрель (электрическую и шумную), чтобы открыть дверь.

К тому времени было так много шума, что наши соседи стали возмущаться (и совершенно справедливо). Я была ещё более разозлённой потому, что мне пришлось оплатить все расходы своей кредитной карточкой. Терри абсолютно не желала брать на себя ответственность за случившееся, а я чувствовала, что не должна была оплачивать счёт, поскольку не я была той, кто дала этим людям разрешение приходить и пользоваться моей квартирой - это была Терри. Я заявила ей, что я была раздражена тем образом, каким со мной обращались ученики - они относились ко мне и моим вещам с полным пренебрежением.

Терри решила, что справедливым способом уладить вещи будет, если мы поделим расходы на троих. Я не была согласна с этим уговором, но в "Царстве", когда ты находишься на нижней ступеньке ученического древа, тебе не приходится из многого выбирать, но ты должен делать как говорят лидеры.

Так как Нью-Йорк - это город в движении, остальные ученики в Нью-Йоркской церкви были точно такими же, как Терри и Мэри. Моим первым впечатлением от церкви было то, что там отсутствует искренней любви. Каждый был в такой спешке, что отдельные люди не имели большого значения. Я была очень этим недовольна, а также крайне несчастна и подавлена. Я постоянно звонила Эдриенн в Париж и говорила ей, как сильно я расстроена происходящим.

В итоге дела ухудшились так сильно, что Терри поговорила с Линн Битти насчёи меня. Она упомянула, какая я "острая" (т.е."крутая") , и что она думает, что я буду идеально подходить для нового сектора, который они создавали. Терри устроила мне встречу с Линн и вот таким образом я оказалась в "Восточной Зоне".

«Восточную Зону» вели Стив и Лиза Джонсон вместе с Бэрри и Линн Битти. Зона делала акцент на «обращении видных людей». Джонсоны (лидеры Мирового Сектора ACES (Африки, Карибов и штата Нью-Йорк - прим.пер.)) только что вернулись в Нью-Йорк из Африки. По-видимому, Стив Киннард попросил Джонсонов приехать обратно, поскольку церковь имела несколько сот уходов, и дела шли не далеко не лучшим образом.

Ничто из этого меня нисколько не удивило. Я чувствовала, что в церкви царит неразбериха. Чтобы навести читателя на мысль, скажу, что, что Лизе Джонсон пришлось даже проповедовать, чтобы никто ни у кого ничего не брал в долг. Видимо, кто-то одолжил у них машину, затем одолжил её кому-то ещё, который одолжил её ещё кому-то и т.д. В итоге, машина потерялась! Да-да, такое на самом деле произошло!

Мне очень нравились Стив и Лиза Джонсон. Они оба были чрезвычайно сердечными и заботливыми людьми. Стив обладал особым даром быть очень успокаивающим. Когда бы я ни приходила к ним на квартиру (на верхнем этаже), он неизменно громыхал ко мне и заключал меня в медвежьи объятия. Иногда я становилась неуверенной в себе и говорила про себя: «Ничего себе! Неужели я выгляжу так, что мне нужно объятие?» В то время я проходила через острую депрессию - чуть позже я детально опишу её. Лиза была очень сердечной, остроумной и заботливой. Она одна из самых приземлённых людей, а также отличный слушатель. Честное слово, они мне очень сильно нравились.

Я не могу не добавить, что недавно видела Стива Джонсона в Сиэтле, весной 1988 года. Он разительно отличался от того человека, которого я помнила по Нью-Йорку. Даже мой муж отметил: «И это тот парень, о котором ты всегда так восторженно говорила? Мне он кажется совершенно другим». Джим угодил прямо в точку. Такое впечатление, что Стив был всего лишь тусклой оболочкой, тенью человека. Жуткое зрелище. У него был отсутствующий вид, он был таким неподвижным и странно безмятежным. (Если вы видели фильм «The Stepford Wives», так это было весьма похоже.)

Мой наставник - Линн Битти

Прошу меня простить за отступление. Вернёмся в Нью-Йорк… Так как у меня долгое время не было наставника и я была этим очень недовольна, Линн сказала мне, что она будет моим наставником. (Если честно, я хотела наставника потому, что была одинока и мне нужна была подруга.) Я была вне себя от восторга! Линн Битти - это впечатляющая личность. У неё есть способность быть настолько сосредоточенной на Иисусе, что её абсолютно не заботит, что о ней подумают люди или как её будут воспринимать. Это означает, что её не может поставить в тупик даже очень впечатляющий человек. Я искренне думаю, что, если она вдруг повстречает президента Соединённых Штатов, это её особенно не впечатлит. Она скажет: «Ну и что? Он ведь потерян и нуждается в Иисусе». Я ещё ни разу не встречала никого, так своеобразно настренного.

На меня также произвело впечатление её готовность включаться в любое дело, погружаться в него и начинать помогать. Она, наверное, одна из самых занятых людей, которых я когда-либо встречала, и сам образ её жизни был настолько бешенным, что я не думаю, что она даже знала само понятие «отдых». Меня поражало то, что Линн могла поспевать за таким высоким ритмом. Это были её хорошие стороны.

Пскольку мы с Линн были сильными и своевольными личностями, мы часто вступали в перепалки. Помню, как я однажды пришла в церковь, в начале того, что впоследствие вылилось в очень длительную депрессию. Она подошла ко мне и заявила: «Я от тебя уже устала! Меня тошнит, что ты постоянно колеблешься! Определись уже, наконец, с нами ты или нет! Мне всё это просто осточертело!»

Я была возмущена её бесчувственностью и резкостью. Я тогда начала впадать в глубокую депрессию из-за некоторых вещей, произошедших со мной в детстве. Тогда они как раз начали всплывать. Поскольку я не рассказала Линн о произошедшем со мной в детстве, она не понимала, почему я так подавлена. Я так разозлилась, что схватила мои вещи и была готова уйти из церкви навсегда. Но затем что-то внутри меня сказало мне: «Ты, что, собираешься уйти от Бога из-за какого-то человека?» Я искренне подумала, что это был дух Бога, давший мне такие мысли, так что я осталась.

В другой раз мы встретились с Линн в городе, и она заявила мне, что слышала о других, как я говорила о ней оскорбительные вещи. Она сказала, что сделала мне предупреждение. Она зловеще произнесла: «Тебе сделано предупреждение!» Я так никогда и не поняла это; мне казалось, что всё это буквально свалилось с неба. От Линн не последовало никаких указаний или объяснений. Она, похоже, просто буйствовала. Это меня немного напугало.

Её реакция была, вдобавок, крайне лицемерной, ведь я точно знаю, что лидеры часто говорят оскорбительные вещи об учениках и о людях, занимающихся Библией. Я прекрасно помню, как мы однажды занимались с женщиной, которая не хотела вступать в церковь. Линн заявила нам, что это «слабовольная женщина», которая не желает покаяться, и хочет «жить в безнравственности». Если это утверждение не производит разделение, то что тогда!

Если честно, много людей конфликтовало с Линн. Как я уже отметила ранее, она полностью вовлечётся и вложит в тебя всё сердце и душу, однако, всё это делается в надежде на то, что ты вырастешь и станешь лидером. Если этого не происходит, то она отправляется к следующей «кандидатуре». Это всё происходило в Нью-Йорке, где я видела много людской похвалы. Помню одну молодую женщину, которая наконец-то стала работать на церковь на полную ставку, и её стали превозносить и расхваливать до такой степени, что мне аж стало тошно. Она была подростком, и Линн нравилось цитировать слова Павла Тимофею: «Никто да не пренебрегает юностью твоею».

Припоминаю также, как Линн проповедовала обо мне анонимно и сказала, что знает такого ученика, который был недоволен из-за того, что у него некоторое время не было наставника. Она сказала, что мы должны быть взрослыми и сами себя наставлять. Хотя Линн и не назвала моего имени, те, кто знали меня, поняли, о ком она говорит.

Из-за того, что она была так сильно сосредоточена на выполнении всякого рода вещей и продолжала жить в бешенном темпе, она стала совершенно бесчувственной. Она, буквально, сбивала людей с ног и оставляла за собой множество разбитых людей. Это заставляет усомниться в искренности её любви, ведь Библия учит, что настоящий друг всегда любит тебя. Её же любовь была такой условной! Она не была рядом с тобой, если чувствовала, что ты не хочешь в чём-то каяться или не живёшь на пределе твоих возможностей. Такое впечатление, что она была убеждена, что способна растить великих лидеров для царства, полагаясь на её опыт и сноровку. Однако, цена этого была слишком высока, ведь это оставило позади множество покалеченных людей. Как же всё это ужасно!

Как-то раз я привела в церковь гостью, и Линн стала с ней заниматься. Мы были у Линн дома, и тут её старший сын начал баловаться. Она попросила прощения и стала его воспитывать. Линн отлупила его деревянной ложкой, и тот начал реветь. Моя гостья была заметно потрясена случившимся - было очевидно, что она ужасно расстроилась. Я считала это «воспитывание» детей само собой разумеющимся, поскольку оно было очень распространено в «царстве». Практически, каждый, кого я знала в церкви и у кого были дети, поступал подобным образом. Это был последний раз, когда я видела эту женщину. Она ни разу не ответила на мои звонки а, когда мы ушли от Линн, она долго не могла придти в себя от увиденного. Она без умолку говорила об этом, и я попыталась её переубедить, используя Библию, но она отказалась слушать.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько всё это было неправильно. Прут, упомнятый в Священном писании, использовался только для того, чтобы направлять овец - он не был предназначен для битья.

Хотя я перечислила все эти проблемы, которые у меня возникли с одним из лидеров Нью-йоркской церкви, я, честное слово, не держу на неё зла. Когда я уехала из Нью-Йорка, я отправила ей очень длинное письмо, в котором подробно описала некоторые моменты, ксающиеся её отношения к людям в группе. И я рада заявить, что она позвонила мне в Сан-Диего, для того, чтобы удостовериться, чувствую ли я, что эти вопросы решены. Я сказала ей, что всё позади и я её простила. Тем не менее, я чувствую, что люди должны знать правду о случившемся со мной. Если кто-то получает деньги Бога за наставление других людей, он должен лучше следить за своей жизнью и поучениями (1 Тим. 4:16). Всё, что я написала - правда, и я осознаю, что должна дать полный отчёт Богу в день суда.

Я в депрессии и пытаюсь покончить с собой

В декабре 1990 года я переехала к замечательной сестре "Джоанн Фуллер". Мы поддерживали контакт друг с другом все эти годы, и она для меня - очень особенный человек. Джоанн - фотограф, творческая и талантливая личность. Мы очень хорошо проводили вместе время, любили одинаковую музыку и много зависали вместе. Она была очень услужливой, и я всегда чувствовала, что лидеры ею просто пользуются. Джоанн несправедливо выгнали с работы, и Ли Киннард постоянно просила её присматривать за детьми. Мне был отвратителен тот факт, что Киннарды ни разу не заплатили Джоанн за её тяжёлый труд.

Кроме того, я говорила Джоанн, что ей нужно выходить в город искать работу и что присматривание за детьми Киннардов, когда те шли на лидерское собрание, не даёт ей осуществить задуманное. В результате, бедная Джоанн кончила тем, что впала в огромные долги, которые она выплачивает и по сей день.

Я знаю, что в то время со мной было нелегко жить, и я очень сожалею, что заставила Джоанн через всё это пройти. За это я покорно прошу у неё прощения. Я очутилась в такой острой депрессии, что пыталась покончить с собой, и не один раз. Меня наполняли такой гнев и отвращение к самой себе, что я дажа начала практиковать самоистязание. На какой-то момент я дошла даже до того, что имела ушибы и синяки на руках и голове, а также следы укусов на руках.

В то время множество учеников в Нью-Йорке страдало от склонности к самоубийству. Была создана специальная группа, бесплатным психологом которой был "Доктор Дэвис". Этот человек - самый настоящий святой! Это ему я обязана своим рассудком! (Позже он ушёл из церкви) Мы все тогда были крайне подавлены и обезумевши от горя, находились в крайнем унынии, и многие из нас были склонны к самоубийству. (Одна женщина угодила в больницу, и ещё один брат совершил попытку самоубийства.)

Хотя многие из нас и имели убедительные причины быть в депрессии, ныне я не перестаю задаваться вопросм, а не была ли церковь виновата в том, что я находилась в депрессии? Это ставит под сомнение и обоснованность движения. Если это движение Бога, то почему тогда столько людей пытаются покончить с собой? Самоубийство и склонность к самоубийству распространены в этой церкви намного шире, чем многие думают.

Другой момент, на который я хочу обратить внимание, - это чувство, которое я часто имела из-за нью-йоркских учеников. Они отмечали, что я «не имею представления» о собственных чувствах. Подобного рода заявления часто заставляли меня сомневаться в самой себе и задаваться вопросом: как это я могла «не иметь представления» о своих чувствах в течение 27 лет?! Эти утверждения придавали мне ощущение сомнения и неуверенности до такой степени, что я чувствовала, что совершенно не знаю саму себя. Когда тебя заставляют ощущать, что ты «не имеешь представления» о собственных чувствах, то ты начинаешь не понимать, как и что ты на самом деле чувствуешь.

Кроме того, сам образ жизни был невыносимым и оторванным от реальности. Помимо всех "собраний тела" (а их было несколько на неделе), от тебя требовалось, чтобы ты изучал библию с людьми в любой час ночи и был готов пойти для этого куда угодно. "Куда угодно" включало в себя Гарлем, Испанский Гарлем и Элфабет-Сити, Бронкс и Бруклин. Всё, что говорят о Нью-Йорке - сущая правда; это очень опасный город. Я называла его "джунглями из бетона". Он был безжалостным и, по сравнению с Парижем, попросту уродливым. Так как на тот момент я была лидером, то приходила по воскресеньям домой с собраний для лидеров не раньше десяти или одиннадцати ночи. И Линн ещё требовала, чтобы после этого мы рассказывали своей беседе по библии о вызовах! Причём она всё это контролировала!

Помню, как однажды меня попросили пойти с кем-то в Испанский Гарлем заниматься библией. Я только что начала работать на CBS и, конечно же, была одета по профессии. Сестра встретила меня и затащила в один из микрорайонов. В лифте здания были пулевые отверстия, а само место пахло мочой. Я разозлилась на ту женщину. Я ничего не имела против того, чтобы идти в микрорайон, однако я стала протестовать из-за того, что была одета совершенно неподходяще и не к месту. Я чувствовала, что это подвергает меня риску и ставит в опасное положение. И что же - она сделала мне выговор за мирское отношение!

Поразительно, что большинство тамошних учеников имело то же самое отношение. Они были готовы идти куда угодно и делать что угодно. Да, это звучит благородно, но в то же время это совершенно неправильно и идиотски. Бог дал нам разум, и мы должны его использовать. Мы также должны иметь чуточку здравого смысла и рассудительности. Нью-Йорк - это большой, тёмный и опасный город, и, чтобы выжить в нём, ты должен иметь немалый опыт.

Моя депрессия продолжалась несколько месяцев. Я посещала группу по терапии с декабря 1990-го по август 1991-го. Это было для меня крайне тёмное и безотрадное время - я не была в восторге от моих отношений с Богом, а от церкви - и того меньше! Мне нравились там некоторые люди, но совсем немногие. Следующие несколько месяцев я провела, подумывая об уходе из церкви. Каждое "собрание тела" было изнурительнейшей битвой - мне нужно было попросту тащить себя на собрание. Много раз у меня был соблазн пойти прогуляться в Центральный парк или посетить Муниципальный музей искусств, вместо того, чтобы идти в церковь.

Единственная действительно хорошая вещь, которую я могу сказать о церкви - это её великолепный хор. Ребята там поют прямо как ангелы, честное слово! Это просто прекрасно! Несмотря на мою депрессию, я ухитрялась "обращать" людей. Я сыграла главную роль в обращении одной девушки-еврейки и одной девушки из Великобритании, которая крестилась в ванне Стива Джонсона. У меня был приличный "список текущих", и я была известна тем, что чуть ли не каждый вечер шла на улицы проповедовать. За это Линн Битти меня "возносила".

Что я ненавидела, проживая в Нью-Йорке, так это то, что я была полностью зависима от церкви. Поскольку у меня там не было семьи или родственников, церковь окружила меня со всех сторон. Проблема была в том, что мне не нравилась церковь. Многие ученики были нахальными, законниками-всезнайками. Однако, есть парочка людей, которые остались у меня в памяти как действительно потрясающие. Один парень (я присутствовала на его свадьбе) был очень замечательным. Я всегда буду любить его за его искреннее сочувствие по отношению ко мне - он лучший!

Как бы там ни было, я пришла к выводу, что я переехала в Нью-Йорк по совету Кей МакКин и что, откровенно говоря, я не была на сто процентов за этот совет. Я зареклась, что больше никогда не буду делать то, чего моё сердце по-настоящему не хотело. Это был очень дорогостоящий урок. Частичка меня злилась на Кей - не только за её манипулирование, но и за то, что она сознательно поставила меня в ситуацию, которая требует полной зависимости от церкви.

Я ищу видных людей

Зона, в которой я состояла, не проводила бесед по библии. Вместо этого у нас были мероприятия по евангелизации (или "вечеринки"), специально предназначенные для обращения людей. По некоторым причинам я никогла не рассматривала их подобным образом. Я искренне полагала, что ищу "потерянных" и что моя цель благородна. Церковь отражает город, в котором она находится, и в ней было много очень талантливых учеников. У нас проводились специальные мероприятия для художников, актёров, финансовых аналитиков, спортсменов-професионалов, журналистов.

Теперь я понимаю, что Восточная Зона, хотя и была благородна задуманна, тем не менее производила крайние разделения. В церкви было множество людей, которые ходили в институт Ivy League, имели престижную работу и другие навыки, и они считали, что должны были быть включены в эту зону. Всё это произошло не ранее того, как друзья, которых я нашла вне этой команды, поведали мне об этом. Тогда-то я и увидела и осознала, что эта зона производит разделения. Однако, это также заставило меня гордиться и чувствовать себя особенной и «ценной» - ведь я состояла в такой команде!

Свидания в Нью-Йорке, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Сестёр было намного больше, чем братьев, а братьев, с которыми тебе хотелось пойти на свидание, было и того меньше. Помню, как меня заинтересовал один брат, по имени «Байрон». Он говорил по-французски и работал в картинной галерее. Он мне очень нравился, он был самой настоящей «евангелизационной машиной». Однако затем он стал наводить на меня ужас. Вообще, он был настолько вульгарным, что мне пришлось поговорить с его наставником, который по сути дела позволял ему так себя вести. (Как результат, его наставник разозлился на него из-за того, что он со мной плохо обращался.)

В итоге, я стала встречаться с соседом Байрона по комнате. Его звали «Стефан», и он был красивым, скромным парнем. К несчастью, у нас было очень мало общего. К тому же мне стало невыносимо то, что у него отсутствовало честолюбие. После того, как я с ним порвала (в начале марта), меня никто не приглашал на свидание вплоть до сентября! Единственной причиной, по которой меня всё же пригласили, было то, что я рассказала одному брату, что меня давно не приглашали на свидание. Мы с Джоанн даже стали называть себя «чудесами без свидания».

Я также стала набирать вес во время этого периода - из-за депрессии и крайнего неблагополучия

Поездка домой в Сан-Диего

В феврале 1990 года я поехала к себе домой в Сан-Диего - немного погостить. Я чудесно провела время и начала подумывать о том, чтобы переехать туда обратно. Мы были очень хорошими друзьями с «Эдвином Гюнтером», с которым я познакомилась ещё в Париже и с которым до сих пор поддерживала дружеские отношения. Он был для меня прямо как млдаший брат, которого я никогда не имела. Когда я была в Сан-Диего, он каждый день выводил меня в город и представлял меня всем своим друзьям в Госуниверситете Сан-Диего (ГУСД).

В то время церковь имела очень большую команду в ГУСД, однако к тому времени, как я туда переехала, она разваливалась. Люди уходили буквально толпами, и Эдвин был одним из них. Вся его домашняя церковь (20 человек) одновременно ушла из церкви. Несмотря на звание «столбовой церкви», она была весьма слабой.

Весной 1990 года я подала заявление об устройстве на работу в Колумбийский Госуниверситет. Меня наняли как магистра образовательной программы, и осенью я должна была начать работать. Я помню, что получила результаты в июле, в день, когда мы с моим наставником (новым, к тому времени) поехали в Филадельфию на свадьбу Терри Грэмблинг (моей бывшей соседки по комнате). У нас был долгий разговор на эту тему, и она посоветовала мне отложить свои планы до следующего года - чтобы я смогла вернуться в Сан-Диего и всё обговорить со своей семьёй. Это звучало (и было!) отличным советом, и я сказала Терри, что подумаю над этим.

В августе меня ограбили, угрожая ножом, на станции метро 72-й Стрит (ниже Дакоты), и я решила, что всё - хватит с меня Нью-Йорка! Я немедленно уволилась с работы и спустя месяц уехала в Сан-Диего. Это произошло 19 сентября 1991 года.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ


Церковь Христа, МЦХ http://reveal.ru
Постоянный адрес статьи: http://reveal.ru/contentid-82.html