Информация, побудившая меня к написанию данной темы, находится здесь: http://kontur.mcoc.ru/?PublicationID=-628521&curPage=RU_Publication

Противостояние, сопровождавшее открытие ЦХ в Ярославле, уже обсуждалось на REVEALе. Мы пытались объясниться друг с другом, но, увы, кажется, так друг друга и не поняли. А тема ушла в офф-топ. В результате – вопрос остался «недоговоренным». Сразу оговорюсь – чего мне надо, и зачем я лезу с объяснениями. Причем, конкретно к ученикам, на самый «внутренний» форум из всех ученических. «Лучшие умы» МЦХ (говорю серьезно) сейчас озабочены диалогом с “mainline” ЦХ, налаживанием контактов, обменом опытом и т.п. Между тем, один межконфессиональный диалог на форумах ведется уже давно, и его никто специально не налаживал. Разумею диалог между нынешними членами ЦХ и теми, кто когда-то быв в ЦХ, теперь является православным. И от этого диалога есть польза. Мы едва не стали врагами в тот момент, когда одни ушли, а другие – остались (тому были все условия). Слава Богу, что не стали! Но, по моему мнению, «неясность» эпизодов, подобных Ярославскому, создает почву для вражды. А кому нужна вражда?

17 октября сего года настоятель одного из православных храмов города Ярославля, а также группа прихожан невыясненного состава и численности, пытались сорвать первое собрание Ярославской Церкви Христа. Удалось им это или нет – вопрос сложный. Собрание не состоялось, но начало новой общине было, тем не менее, успешно положено. В принципе, в истории Межд. ЦХ было много всякого, и случившееся в Ярославле – мелкий эпизод. Были там и пикеты, и кампании в прессе, и официальные запреты. Но еще несколько лет назад МЦХ была и «впереди всех» и, понятное дело, «против всех», а потому все подобные действия воспринимались как гонения и встречались с воодушевлением. Причем, что характерно, именно в России в то время чего-то подобного было меньше всего.

Здесь «гонения» ограничивались негативными материалами в прессе, настороженными решениями двух-трех научных конференций и выступлениями православных пастырей с амвонов своих церквей, которые, понятное дело, слышала только их паства. Теперь же, когда кажется, что ЦХ все более и более «нормализуется» – вдруг такой неприятный инцидент. Хоть и пустячок, а неприятно.

Зачем это нужно православным? Прежде всего, за тем, зачем христиане вообще делают различие между правильным и ложным. Между жизнью и учением Православной Церкви и МЦХ есть различия. Я вовсе не говорю сейчас о том, каковы эти различия, и кто из нас не прав. Различия есть и это всем понятно. Существенность этих различий можно оценивать по-разному. Православная Церковь уже достаточно давно пользуется для их обозначения понятием «ересь». В обыденном сознании это слово лежит где-то на одной плоскости с такими страшилками как «анафема» и «инквизиция», в опасной близости от слова «фашист». В действительности же, определение кого-либо еретиком означает, прежде всего, духовное разномыслие этого человека (этой группы людей) с Церковью. Данное разномыслие не имеет отношения к мирской жизни, с ее правами, обязанностями и проч. Оно относится исключительно к области «единого на потребу» – спасения. Тот, кто преследует цели спасения людей, но при этом учит отлично от Православия, с точки зрения Православной Церкви находится в опасности. Один ученик ЦХ, в результате нашей с ним дискуссии, написал мне, что по его мнению «нельзя сказать, что тот, кто верит, что в Чаше причастия находятся реально Тело и Кровь Христа, не получит спасения, т.к. это не так важно для спасения». Приходилось слышать подобное и о других вещах, таких, как понятие о Троице или почитание Матери Господа Иисуса.

Православные же говорят, что это вовсе не то, что «неважно для спасения». Напротив, крайне важно. И если кто-то будет искаженно учить этим важным вещам, то мы не можем просто сидеть и благосклонно смотреть на это, на том основании, что он «все же про Христа рассказывает». Мы перестанем быть православными христианами, если станем утверждать, что ересь столь же безвредна, а то и столь же спасительна, как и здравое учение. Это вовсе не значит, что я, или кто-то из православных, считает себя лучше учеников ЦХ на том основании, что православная вера – более правильная. Я-то уж, по крайней мере, считаю себя ничуть не лучше, а если взять кое-кого из лично мне известных членов ЦХ, – так точно я гораздо хуже. Дело не в этом. Если я вижу, что дорога впереди обледенела, я постараюсь остановить человека, который на нее шагает с опасностью поскользнуться и упасть. И покажу ему на расчищенный путь. Понятно, мне скажут, что кто-то и на чистой дороге споткнется, а кто-то – мастер спорта по хоккею и на льду ему даже удобнее. Но мы говорим о рядовых случаях.

Сколько я ни пытался придумать деликатное объяснение православному «пикету» в Ярославле, ничего не вышло. Говоря же прямо, это была попытка ограничить доступ того, что мы считаем ересью, к тем, кто в этом еще не разбирается. Попытка сорвать собрание была направлена не против действующих членов ЦХ. Наивно думать, что она могла помешать нормальному течению религиозной жизни тех из учеников, кто на один день приехал из Москвы и Питера, - они вернутся домой, и будут спокойно посещать собрания. А вот на гостей это могло подействовать.

В конце концов, в словосочетании «тоталитарная секта», определение «тоталитарная» – это модерновый термин, более предназначенный для пугания светской демократической общественности. Христианство две тысячи лет знало ереси и секты, но прекрасно обходилось без понятия «тоталитаризм». Потому, что для нас главное не в том, что секта тоталитарная (хотя я вовсе не отрицаю опасности тоталитаризма), а в том, что она – секта. Именно потому, что Православие считает ересь более тяжким недугом, нежели тоталитарные тенденции, оно и не братается со всеми подряд группами, которые не покушаются на свободу христианина, но при этом исповедуют ересь.

Из всего сказанного у членов ЦХ может сложиться вывод типа - «вы не даете людям послушать о Христе из-за того, что там не будут рассказывать обо всех этих ваших догматах». Я это понимаю, и никого не призываю принять мою позицию, я лишь стараюсь сделать ее хотя бы чуть более понятной. Но вот, о чем меня еще вполне могут спросить, так это о том, почему наша непримиримость к ересям выступает столь избирательно. В Ярославле, поди, полно всяких еретиков вообще и протестантов в частности, почему им никто жить не мешает? В ответ, к сожалению, никак не обойтись без обращения к «наследию прошлого», т.е. этих самых пресловутых «тоталитарных тенденций». Потому что материал на «Контурах Царства», честно говоря, очень удручает.

«Мы искренне верим, что те препятствия, которые возникли на нашем пути благовестия об Иисусе, не сломили нашего стремления к спасению потерянных». Стремление столь же благонамеренное, сколь и самонадеянное. Особенно после всего того, что было в истории ЦХ. Может быть, жители Ярославля отнеслись бы к приезжим проповедникам с чуть большим доверием, если бы те были хотя бы немного скромнее в своих стремлениях? Трудно ожидать от людей адекватной реакции, если продолжать мыслить себя в категориях единственных спасителей человечества.

Из того же ряда слова: «мы благодарим всех, кто вложил свое время и силы в спасение горожан Ярославля». Бедные, не спасенные горожане Ярославля, как же тяжко прозябали они до сих пор вдали от единственно истинного спасения в рядах МЦХ! Становится даже страшно, как отважились мужественные ученики отправится в этот город, находящийся под властью тьмы! Если серьезно, то подобные заявления не способствуют делу проповеди христианства, а проповедников выставляют восторженными и поверхностными крикунами. Я понимаю, что лет десять назад Ярославль вполне мог представляться не более чем «еще одним городом, где пока нет Церкви Христа». Но теперь-то, когда от полной монополии на спасении вроде уже отказались, откуда опять те же грабли?

Создается впечатление, что люди, подписавшие сообщение на «Контурах Царства» вообще ничего не знают о том городе, который они приехали «обращать». Между тем, более чем тысячелетняя история Ярославля теснейшим образом связана с православным христианством. Уже основатели этого города были вполне научены Евангелию, и впоследствии Ярославская земля дала России многих святых. Столетиями в Ярославских храмах возносилась молитва к Богу. В одном из Ярославских монастырей долгое время подвизался свт. Стефан – будущий первый епископ Великопермский, просветитель зырян (это к вопросу о миссионерстве). В Ярославле формировалось ополчение Минина и Пожарского. В Ярославле в 1918 г. было поднято одно из самых самоотверженных в своей безнадежности восстаний против власти большевиков. В начале прошлого века в Ярославле было 77 православных храмов. Если серьезно говорить о гонениях, а не называть гонениями отказ в предоставлении зала, то и здесь Ярославлю есть, что представить во свидетельство о Христе. В 1923 г. местный епископ – митрополит Агафангел был арестован и приговорен к четырем годам ссылки. Целый ряд православных храмов Ярославля был закрыт и уничтожен. В Ярославской тюрьме в 1938 г. скончался священномученик Никодим (Кротков), архиепископ Костромской и Галичский. Там же в 1937 г. был расстрелян и известный церковный деятель начала 20 в. мученик Михаил Новоселов. Вот, к сведению, слова из его последнего письма, адресованного друзьям: «Блажен, кто не отступит от Христа среди тяжких искушений, постигающих Церковь, воодушевляясь участием в ее всемирном торжестве, имеющем открыться по скончании мира». А всего от рук безбожной власти приняли мученическую смерть сотни православных священников и мирян Ярославской земли. Так что, дорогие друзья, с христианством в Ярославле если и не «все в порядке», то уж, по крайней мере, духовная история этого города требует несколько умерить «спасательский» пыл и вести себя немного скромнее. Ради тех многих, кто потрудился здесь на ниве Христовой.

Неудобство, постигшее ЦХ в Ярославле, вряд ли может быть отнесено к гонениям, как об этом пафосно возглашает евангелист Донской. Совершенно очевидно, что православный священник УГОВОРИЛ дирекцию Дома Офицеров и цирка не предоставлять зал ЦХ. Ведь так же очевидно, что директор цирка не зависит от «настоятеля одного из православных храмов» – ни административно, ни финансово, вообще никак. Так что единственным «оружием» православных «гонителей» было устное слово – и ничего более. Могут сказать, что администрация нарушила закон о свободе совести. Но ведь действия православных вовсе не апеллировали в данном случае к светским законам. Просто слова православного попа почему-то прозвучали для этих людей авторитетнее, чем слова «евангелиста Санкт-Петербургской Церкви Христа». Ведь и миссионерской команде ЦХ, вместе со всей группой поддержки был открыт «доступ к телу» директора цирка. И у них были все возможности доказать и разъяснить свою полезность для граждан Ярославля. Но, почему-то, они не смогли этого сделать, даже имея на руках подписанный договор.

И последнее. Не было бы каким-то крайним унижением для проповедников из Церкви Христа, направляясь в такой православный центр, как Ярославль, хотя бы слегка поинтересоваться опытом православной миссии среди неправославных народов. А там многому можно научиться. Святитель Николай Японский прибыл в Японию один – настоятелем посольской церкви. Прежде всего, помимо японского языка, который он выучил в совершенстве, святитель досконально изучил японские религиозные верования, вошел в близкое знакомство с японским духовенством. Жизнь св. Николая среди чужого народа явилась таким образцом подлинного христианства, что он даже в среде жрецов снискал себе любовь и уважение. Известен случай, когда на молодую общину был написан донос с описанием запрещенного на тот момент в Японии обряда крещения, - этот донос показал святителю лично тот бонза, на имя которого донос и был составлен. С заверениями, что никаких мер принято не будет. Другой пример – православие в Англии, которое началось с одного эмигрантского прихода, а сейчас разрослось до целой епархии. Митрополит Антоний (Блум) не по собственному почину, и не по призыву Патриархии поехал «евангелизировать» Англию. Он оказался там фактически по приглашению хозяев – как духовник православно-англиканского содружества преп. Сергия и св. Альбания. По всей проповеднической деятельности владыки Антония видно, с каким уважением он относился к древней христианской культуре этой страны, насколько был почтителен к вере англичан. Несмотря на то, что, как православный пастырь, вполне видел все ереси протестантизма. Известно, что тех людей, которые просили его о присоединении к Православию, он прежде всего отправлял обсудить этот вопрос с их собственными англиканскими священниками. Когда зашел вопрос об учреждении в Англии православной епархии РПЦ, ему был предложен титул архиепископа Лондонского. Владыка Антоний не счел зазорным пойти за советом к руководству Англиканской церкви, где ему было мягко указано, что ради сохранения добрых отношений между двумя церквями, было бы целесообразнее избрать иное название, т.к. в английской церкви уже есть Лондонский епископ. Так православная епархия стала Сурожской.

Отличились ли чем-либо подобным миссионеры из ЦХ, прибывшие в древний православный город? Думаю, вряд ли. А если человек, приходя в гости, не желает даже представиться хозяину, то не стоит удивляться, что хозяин не захочет его принять. Конечно, у меня нет иллюзий, что члены Церкви Христа, прочитавшие все, что я здесь понаписал, примут мои тезисы. Но я на это и не рассчитывал. Достаточно, если кто-нибудь сможет хотя бы понять нашу логику. Не будет добра от того, что православные и ученики ЦХ начнут называть друг друга братьями, при этом пряча за улыбками взаимные недоумения и обвинения. Уж лучше говорить начистоту.

Прошу прощения, если мое сообщение кого-то обидело. И спасибо за внимание.

Просмотреть статью Вы можете здесь:
http://reveal.ru/article376.html